Прогуляемся?

[karamaou]

Название: Прогуляемся?
Автор: [scrat]
Бета: MS Word
Пейринг: Конрад/Йозак
Рейтинг: детский.)
Жанр: романс
Дискламер: не претендую.

Прогуляемся?

-Ты снова что-то задумал, интриган?
-Я всего лишь хочу им помочь, - блаженно улыбается сидящий на ларцах Шинь-О, - моей нынешней силы хватит только на это.
-Ну-ну, посмотрим...

***
Уже которую ночь мне снится очень странный сон, в котором, совершенно независимо от обстоятельств, появляется Шинь-О и задает мне один и тот же вопрос, но какой – я так и не смог запомнить, и это меня немного беспокоило. Точно сказать, когда это началось, я тоже не мог, но мелькали смутные подозрения, что после того, как юная принцесса пожелала увидеть постановку одной из сказок из книги Его Величест... Юури. Пора уже привыкнуть, иначе юный король снова будет возмущаться.
Невольно вспомнилось окончание нашего «выступления»: безумный взгляд старшего брата, громогласный побег из зала младшего, заливистый смех принцессы, очень растерянный Юури и... нет, всё же я не буду об этом думать. Хотя сложно заставить исчезнуть из памяти пронзительно-голубые глаза, от которых было так сложно отвести взгляд... Встряхиваю головой, пытаясь прогнать это наваждение и радуюсь тому, что попытка удалась – оно послушно исчезло. Сразу стало как-то немножко пусто, но к этому чувству я уже привык.
Сегодня мне предстоял некий «важный разговор» со старшим братом. С тех пор, как Йозак его обстриг, общаться с ним стало совершенно невозможно – Гвендель стал куда более хмурым. В то же время, глядя на его неизменный хвост на затылке, ставший теперь совсем коротким, невозможно было хотя бы не улыбнуться. Иногда мне казалось, что вместе с волосами брат потерял какую-то часть своей грозности и будто помолодел. К тому же, я бы не сказал, что ему не идет короткая стрижка. И снова я не смог не вспомнить искорок безумия и ликования в пронзительно-голубых глазах, когда Йозак воспользовался падением брата и отхватил ножницами шикарный хвост. Прогонять это наваждение почему-то не было никакого желания. За этими размышлениями я не заметил, как очутился у дверей кабинета брата.
-О чем ты хотел со мной поговорить?
-Хм, - Гвендель мнется, вроде как не знает, с чего начать, я просто не верю своим глазам, - о нашем... хм... разведчике.
-Неужто ты созрел до разговоров о нем? – я просто не в силах сдержать улыбку, и что тому виной – наваждение, преследовавшее меня или неожиданная выходка Йозака – я не знаю.
Гвендель сжимает кулаки и бормочет под нос что-то вроде «Свое он уже получил». Боюсь даже думать о том, что же «свое» получил Йозак за ту вольность. Хотя, вспоминаю, что вчера я видел его в добром здравии, так что можно сильно не переживать, бывало и хуже.
-Не только о нем. О тебе тоже. Ты знаешь, что он стал совершенно невнимательным после той... – брата заметно пробирает дрожь, - сказки?
В подобное я бы не поверил совершенно, если бы сам на утренней тренировке не пропустил несколько ударов Его Величества...
-Хорошо, я поговорю с ним об этом, - почему-то очень хочется убежать из этого кабинета, пока брат не заметил моей растерянности.
-Полагаюсь на тебя.

***
Не помню, сколько времени после этого разговора я бездумно блуждал по замку, думая лишь о своем наваждении. Я так долго тебя знаю, мы столько пережили вместе и я просто не могу поверить в то, что что-то могло заставить тебя растерять свою знаменитую внимательность. И я боюсь думать о том, что это может быть, память услужливо подкидывает мне наш «танец» во время постановки, и глаза, глаза, в которых хотелось утонуть... Одергиваю себя, но тут же взгляд натыкается на что-то пронзительно синее. Через пару мгновений узнаю в этом чем-то твои глаза.
-Чего грустим, капитан? – произносишь с вечной ухмылочкой.
-Ничего такого, я просто задумался, - говорю немного неуверенно.
-О, и о чем же?
О твоих глазах, Гурриер Йозак. О том, что я скоро сойду с ума от твоих глаз. О том, что с каждым днем мне всё сложнее думать о чем-то другом, кроме них.
-Гвендель мне на тебя нажаловался, говорит, ты теряешь бдительность.
-Да ничего я не теряю, я... Не выспался тогда просто, - мне кажется, или по твоему лицу пробежала тень печали? Невероятно.
-Вот я тоже не поверил, что такое может быть.
-Спасибо, капитан, - наклоняешь голову и подмигиваешь, как обычно. Никогда не замечал, что этот жест может быть столь... милым?
-Я слишком хорошо тебя знаю, - улыбаюсь.
-С этим не поспоришь. Ладно, капитан, пойду перед Гвенделем оправдываться.
Дальше всё происходит очень медленно. Ты делаешь шаг в мою сторону, становишься ближе, еще шаг, еще ближе, потом еще шаг – и из поля моего зрения исчезает и огненно-рыжая шевелюра, и небесно-голубые глаза, и это так невыносимо, что я не могу сдержать порыв и не схватить тебя за запястье и задержать.
-Капитан? – разворачиваешься, на миг вижу грусть в глубине твоих их глаз, от удивления моргаю, и за это мгновение грусть успевает исчезнуть.
-Завтра. Утром. Рано. Прогуляемся? – не знаю, не знаю, зачем это говорю, не знаю, почему перехватывает дыхание. Знаю только то, что это правильно. Не хорошо, не плохо, просто – правильно.
-Как скажете, капитан, - изумительно тянешь гласные и ехидно улыбаешься. Эта улыбка практически заставляет меня пожалеть о сказанном. Медленно разжимаю пальцы, выпуская твою руку, улыбаюсь в ответ, киваю и ухожу, пока не успел передумать.

***
Списать невнимательность на недосыпание было не очень хорошей идеей, но больше в мою дурную голову ничего так и не пришло. Внезапная встреча с тобой во время моих бездумных блужданий совершенно отбила способность мыслить. Поэтому пришлось придумать какую-то небылицу, и быстренько сбежать, пока ты успел осознать, что бдительности я не терял, даже когда не спал по несколько суток. А знал ты это слишком хорошо... И тут вдруг – твои горячие пальцы на моем запястье, удивленный взгляд, как будто ты сам не знал, что говоришь, и предложение прогуляться утром. Рано. Пока весь замок спит. Пока никто не сможет нам помешать? Об этом я не смел и думать. Хотя, в последнее время с мыслительным процессом были сплошные проблемы. Я всё никак не мог забыть того, как трепетно ты прижимал меня к себе, когда я усердно изображал Золушку для Греты. Не мог забыть того, как Величество окликивал нас по несколько раз, чтобы мы смогли, наконец, отвести взгляд друг от друга. Почему так? Ладно, я. Я уже и не помню, когда перестал принимать тебя как друга, как боевого товарища. Не знаю, когда понял, что больше всего на свете хочу просто проснуться рядом с тобой, коснуться пальцами щеки, поймать сонный и от того немного растерянный взгляд, невесомо поцеловать в уголок улыбающихся губ... А вместо этого всего приходится продолжать изображать страшное веселье. Кажется, так должно быть легче?
А еще мои сны. Сны не снились мне со времен той страшной битвы. Я помню, как мама говорила мне, что сны сняться тем, кто хранит в душе частичку детства. А как после тех кошмаров, что я видел, сохранить какое-то детство внутри? И тут вдруг сны. Да еще и с Шинь-О, который каждый раз меня на что-то побуждает, и уверенность в том, что это каким-то образом связано с тобой. А наутро я помнил только то, что мне снился Король, но все его фразы ускользали от моего сознания.
Заснуть все никак не удавалось, и мне пришла в голову мысль о том, что прогулку можно начать прямо сейчас. Решив, что это лучше, чем бесполезно валяться в кровати, я вышел из комнаты и сразу же наткнулся на кого-то мимо проходящего. Пришлось напрячь зрение и увидеть Вольфрама, удивленно глядящего на меня своими огромными глазами. Следом за ним откуда-то взялся Юури с огромным полотенцем в руках. Он как-то чуть смущенно мне улыбнулся, схватил Вольфрама за руку и потащил в сторону купален. Кажется, я не смех сдержать смешок: вот, молодежь правильно время проводит. Молодцы, горжусь.
Выбравшись, наконец, в сад, я уселся на ступеньку и уставился в небо. Как бы мне сейчас хотелось, чтобы ты сидел рядом со мной. Хотелось вместе с тобой считать звезды, до самого рассвета. Хотелось согреть тебя в предрассветной прохладе. Хотелось смотреть, как ты начинаешь дремать. Хотелось держать тебя за руку. Хотелось почувствовать вкус твоих губ. Хотелось почувствовать твое тепло...


***
Не знаю, почему, но сегодняшняя встреча окончательно выбила меня из состояния душевного равновесия. И казалось бы, что в этом такого? Мы виделись тысячи раз до, и увидимся еще тысячи раз после этого... Но я не мог не думать о тебе. Это было так странно, ведь я тебя знаю практически столько же, сколько себя. И пережили мы вместе и радость, и печаль, и страх, и боль потерь, и холод смертей... И ты всегда был рядом. Я не могу представить собственной жизни без твоего участия – без вечно внезапных появлений, без шуточек, без твоей поддержки и ощущения того, что у меня есть друг, которому можно всецело доверять, в котором уверен больше, чем в себе. Но я никогда не думал, что мне будет так невыносимо ждать встречи. Не думал, что будет хотеться отдать всю свою нежность, всего себя.
И куда-то делось мое хваленое терпение, мне перестало хватать воздуха, я вскочил с кровати, вышел из комнаты и побрел к выходу из замка. Внезапно из-за поворота выскочил Юури с полотенцами в одной руке, с моим младшим братом – в другой. Не останавливаясь, улыбнулся мне и продолжил тянуть Вольфрама в сторону купален. Я хохотнул и услышал недовольное «Еще один» от жертвы Его Величества.
«Еще один»? Неужели еще кто-то в это время не спит? Ладно эти двое, им по возрасту и статусу положено..
Выбравшись наконец из духоты замка, я замер на месте. На ступеньках, глядя в небо, сидел обладатель преследовавших меня глаз. Стараясь быть незамеченным, подхожу и чувствую легкий аромат мяты и каких-то трав. Стою, как зачарованный, не в силах оторвать взгляд от лунного света, запутавшегося в рыжих волосах. Стою и осознаю, что сошел с ума. Голова полна какого-то тумана, ноги становятся ватными, а руки сами тянутся к твоим плечам. И чувствую, как они напрягаются под моими ладонями. Буквально на миг. А потом ты запрокидываешь голову назад и очень внимательно смотришь на меня. Отсутствие улыбки заставляет сердце замереть в страхе, что ты стряхнешь мои руки и тогда я перестану существовать, прямо здесь и сейчас. Но ты сидишь, не шевелясь. И я решаюсь. Медленно-медленно наклоняюсь, запах мяты усиливается и одурманивает окончательно, и осторожно целую в уголок губ. Отстраняюсь, чтобы увидеть реакцию. И сердце начинает бешено стучать где-то в ушах, когда ты сам поднимаешь руки, обвиваешь ими мою шею и привлекаешь к себе. Разум дурманит горьковато-сладкий привкус твоих губ, я теряюсь в пространстве и времени, не знаю, сколько времени прошло, прежде чем я смог оставить твои губы и глотнуть воздуха. После поцелуя он кажется обжигающе холодным...
-Йозак...

***
Я, наверное, снова вижу сон. Только вместо Шинь-О со своими побуждениями, в нем – ты. Стоишь у меня за спиной. Твои ладони лежат у меня на плечах. Обжигают даже сквозь одежду. Откидываю голову, чтобы убедится, что не ошибся. И чтобы увидеть твои глаза. В широких зрачках, кажется, могу утонуть не только я, но и весь замок, вся страна, весь мир. Убеждаюсь в том, что это сон, когда наваждение наклоняется ко мне и робко целует. Когда он отстраняется, я тянусь за ним руками и возвращаю себе его губы. А потом, кажется, нам обоим перестает хватать воздуха, приходится отстать друг от друга.
-Йозак, - выдыхает мое наваждение. Это я? Кажется, это меня так зовут? Из его уст это звучит настолько прекрасно, что я не верю, просто не верю, что меня могут так звать.
Наконец, встаю и поворачиваюсь лицом к своему наваждению. Приближаю лицо так, чтобы нас разделял один вздох. Смотрю в глаза, становиться невыносимо грустно, и абсолютно невольно вырывается «Ну почему это лишь сон?»... Кажется, по щеке из глаза ползет что-то мокрое. Наваждение улыбается. Улыбается так, что я забываю, как дышать, от нежности этой улыбки и этих глаз.
-Не сон, Йозак. Не сон...
Не сон? Как же... Но мыслей больше нет, когда ты привлекаешь меня к себе и целуешь, целуешь, целуешь... Целуешь губы, целуешь шею, собираешь губами слезы, а твои руки живут своей, отдельной жизнью, исследуя всё, до чего могут дотянуться...
Внезапно отстраняешься, я всё еще этого пугаюсь, но руки, оставшиеся у меня на талии уверяют, что ты не исчезнешь. Прикрываешь глаза и выдыхаешь мне прямо в губы:
-Люблю... тебя.

***
Заснули мы только под утро. Как добирались до моей комнаты, я помню плохо. Меня трясло от счастья и желания, я сжимал твою руку так, что казалось, что сломаю пальцы. Я всё еще боялся, что ты передумаешь и сбежишь куда-то. Ты ведь принял меня за сон... Сколько же я времени потерял, пока до меня дошло, что ты для меня – куда больше, чем друг?
Но сейчас об этом думать не хотелось. Сейчас хотелось смотреть на то, как в твоих волосах запуталось теперь уже рассветное солнце. Хотелось слушать твое дыхание. Ты такой милый, когда спишь, о, гроза преступников Нью-Макоку. Улыбаюсь от умиления и невесомо провожу пальцем по щеке. Ты тут же открываешь глаза и смотришь на меня, сначала с удивлением, потом с тенью страха, видимо, боясь, что я лишь сон, а потом с невероятной нежностью, с невероятной любовью. Наклоняюсь к тебе, целую в уголок губ и шепотом говорю:
-Прогуляемся?

***
-Ну что, ты доволен, интриган?
-Да я так и не смог ничего сделать. Эти двое так и не запомнили, что я им говорил во сне, - потягивается Шинь-О, - так что...
-Они всё сделали сами, - улыбается Мурата.