Это просто целый мир лег у самых ног... (с) Лора Бочарова
Название: Behind Blue Eyes (название рабочее, если у кого-то есть идеи получше, предлагайте, буду рада).
Автор: Лунница
Бета: Life Of Vampire
Пейринг: Юури/Вольфрам, Мао/Вольфрам (основные)
Рейтинг:NC-17
Жанр: drama
Размер: пока миди
Статус: в процессе
Дисклаймер: Мир и персонажи принадлежат не мне, а вот то, что в фике они творят - целиком и полностью на моей совести. Выгоды не извлекаю, довольствуюсь моральным удовлетворением.
Размещение :сколько угодно, только предупредите.
Предупреждения: Возможен ООС, т. к. смотрела аниме довольно давно. AU.POV Вольфрам
читать дальшеГлава 2. The choice.*
Пламя, похоже, решило ограничиться замком. В городе пожара нет. И мужчин нет. Только старики, женщины и дети.
- Извините! – окликаю одну из торговок, поспешно собирающую свой немудреный товар в корзину. – Вы не знаете, что случилось? Откуда огонь?
- Не знаю, и знать не хочу. Главное, чтоб потушить успели, - отвечает та недовольно, словно я оторвал ее от чего-то невообразимо важного. Действительно, надо же умудриться спросить, что случилось, если и так все ясно. Я глупею прямо на глазах. Есть вопросы и поважнее.
- Жертв, надеюсь, нет? – вытаскиваю несколько монет и протягиваю моей невольной собеседнице. Та незамедлительно добреет и вежливо откликается:
- Тушить быстро начали. Если кто и погиб, так только пара человек. Пламя сильное было, сейчас-то уж и не горит почти, юный господин.
- Спасибо, - отвечаю равнодушно и холодно, стараясь подавить дрожь в пальцах. По позвоночнику бегают стаи мурашек, губы чуть подрагивают. Страшно. С Юури и Гретой ведь все хорошо? И с Гвенделем? И с Конрадом? Хорошо, хоть мамы нет сейчас в замке, она уплыла в очередной круиз на поиски любви. Истинный, сделай так, чтобы все были живы, умоляю! Я тебе не только кинжал, но и всю сокровищницу принесу!
- Вы, господин, поезжайте к замку, глядишь, чего нового и узнаете, - участливо советует торговка.
Киваю и направляю коня по ближайшей дороге к дому. По обеим сторонам улицы – закрытые окна, пустые лавки, встревоженные взгляды сквозь щели в ставнях. Чем ближе к замку Клятвы на Крови, тем больше оживляется город. Туда-сюда бегают подростки с ведрами, взрослые мужчины переносят бочки, полные воды. Всюду емкости, шланги, насосы. Наконец появляются и мадзоку, управляющие водной стихией. Их так много. Почему огонь еще не потушили? Замечаю неподалеку от стен Гюнтера. Спрыгиваю на землю. К нему, скорее к нему!
- Гюнтер, где Юури и Грета? С ними все в порядке? - прошу, скажите, что все хорошо!
- Видите повозку? Они там, - он совершенно невежливо показывает пальцем на небольшую крытую телегу, стоящую несколько в стороне ото всей этой кутерьмы.
- А… - они живы? Они живы?! Я так и не решаюсь продолжить вопрос, но учитель Юури, кажется, без слов понимает меня.
- Они живы. И Конрад жив. И Гвендель. Успокойтесь.
Обычно говорят, что «гора упала с плеч». Я, видимо, какой-то неправильный. Я, напротив, просто физически чувствую навалившееся на меня облегчение. Ноги не держат. Медленно, очень медленно я иду к заветной повозке. Усталость усиливается с каждым шагом. Кажется, что проходит не меньше четверти часа прежде, чем я, наконец, добираюсь до местоположения своего жениха. Пытаюсь забраться в повозку. Не получается. Руки слабеют и я падаю вниз. Быстро, стремительно. Очень глубоко. Странно… Телега была вовсе не высокой, а я падаю так долго… Меня ловит Конрад. Поразительная тревога в его глазах. Усмехаюсь, но вместо этого выходит какая-то жалкая гримаса. Не хочу показывать слабость. Не хочу.
- Вольфрам, что с тобой? – его голос такой взволнованный, такой… напуганный?
Молчу. Отворачиваюсь, чтобы не дать брату увидеть блестящие от подступающих слез глаза. Мужчины не плачут. Глубоко вдыхаю и все же говорю:
- Поставь меня.
- Может, помочь тебе? Ты ведь хотел увидеть Юури?
- Я сам, - можно подумать, я ходить не могу.
Конрад вздыхает и вместо того, чтобы поставить меня на землю, сажает на край повозки (бортика почему-то нет, но об этом мне сейчас думать совсем не хочется). Поворачиваюсь и медленно, борясь со слабостью, ползу к чему-то вроде шатра. Выгляжу я сейчас, наверное, глупцом, а не героем. Наконец, я отодвигаю в сторону «дверь» - кусок ткани – и вижу Грету. Она сидит, поджав ноги, и с тревогой смотрит на лежащего с закрытыми глазами Юури.
- Грета, - зову я ее.
-Вольфрам! – дочка подбегает и крепко обнимает меня. Я едва не падаю, но все же умудряюсь бегло оглядеть ее. Ожогов вроде бы нет, да и выглядит она здоровой, только очень напуганной.
- Ты не ранена? – я все равно обязан спросить, услышать «нет» и успокоиться.
- Нет, со мной все хорошо, - говорит она тихо-тихо, будто чего-то боится.
- А Юури? Он спит? Или без сознания? – да, вот так. Только два варианта. Никаких страшных слов типа «мертв».
- Гизелла сказала, что папа скоро придет в себя, - словно в ответ на слова Греты, Юури едва слышно стонет и приоткрывает глаза. У меня в голове словно щелкает выключатель, и красными лампочками зажигаются слова: «Будь что будет». Я мягко улыбаюсь жениху и ложусь рядом с ним. Нет, я не собирался делать ничего предосудительного, хотел просто почувствовать, что это не мираж, и все действительно хорошо.
- Чт… Что ты… делаешь… Вольфрам?... – Юури говорит хрипло, постоянно прерываясь, но мне кажется, что его голос достоин принадлежать лучшему из бардов.
- Ничего. Просто смотрю, - пытаюсь я успокоить его. Затем резко выдыхаю, подаюсь вперед и обнимаю, прижавшись всем телом. В этом нет ни капли сладострастия, ни единого намека на грех – только нежность и желание быть рядом. Всегда. Юури напрягается, и я понимаю: сейчас я могу или оставить все как есть, или сделать шаг вперед. Но вот сделает ли мой сококу шаг навстречу или отступит? Я не знаю. Но лучше сожалеть о сделанном, чем плакать о несовершённом, так ведь?
- Как хорошо, что ты жив, - отбросив в сторону сомнения, я аккуратно, целомудренно целую Юури в щеку. И опять – ни страсти, ни того, что в некоторых религиях называют словом «блуд». Но он, кажется, этого не чувствует. Грубо отпихивает меня, отстраняется и испуганно спрашивает:
- Ты с ума сошел, Вольфрам? Что ты делаешь?
- Ничего. Прости, - я отворачиваюсь и закрываю глаза. Да, этого журавля мне, кажется, не поймать. И я знаю, что уже скоро придет день, когда Юури разорвет помолвку. И тогда… Я даже представить боюсь, что будет тогда. Нет, меня, конечно, не сделают изгоем. Женят как можно быстрее на ком-нибудь, кто будет выгоден для семьи. Но печать позора не смыть. Вольфрам фон Бильфельд станет женихом второго сорта, хотя для некоторых будет даже лестно взять то, что выбросил Мао. Стыдно, невыносимо стыдно. И, кажется, я уже готов продать призрачную надежду на счастье за спасение своей чести.
Отвратительно. Я – эгоистичная сволочь. И себя люблю больше Юури. И готов прожить жизнь с тем, кого почти не знаю, убив при этом любимого. И кто я после этого? Ну и пусть. Я уже давно не нахожусь в той стадии влюбленности, когда дышать одним воздухом – уже счастье. И пусть я потом буду всю жизнь себя презирать. Пусть! Но никто не будет знать, что Мао почти отказался от своего супруга. Что угодно - за возможность не переживать такого унижения.
***
К ночи пожар потушили. К счастью, он затронул только часть замка, так что нам не пришлось впопыхах искать себе ночлег.
Мы спим, как обычно, вместе, будто ничего и не случилось. Грета уже уснула, а Юури все ворочается, слово что-то не дает ему покоя. Наконец он встает и садится в кресло. Я приподнимаюсь и тихо спрашиваю:
- Бессонница?
- Вольфрам… Нам нужно поговорить, - спокойно и сосредоточенно отвечает он. Черт, кто бы знал, как я боялся, что он это скажет. Я ожидал, что Юури захочет разговора, но не так быстро!
- Конечно, - я вылезаю из-под одеяла и сажусь напротив жениха.
- Я... я не знаю, как это сказать, но… словом, я… с чего же начать… - так забавно наблюдать, как он пытается выразить мысли словами.
- Скажи прямо. Не думай о том, что слова могут причинить боль. Молчание причинит большую, - вот так. Никаких криков, никаких слез – это так по-детски! Неторопливая, спокойная беседа. Да, Юури, я могу быть взрослым. Просто рядом с тобой… Я думал, что смогу вести себя по-настоящему, говорить то, что думаю, смогу полностью доверять. Я и доверял… Похоже, зря.
- В-общем, я встретил одну девушку… И она мне очень нравится… Но я не могу с ней встречаться, ведь мы с тобой помолвлены. Но ведь эта помолвка – просто недоразумение, правда, Вольфрам? И я могу разорвать ее, точно? И… и тогда я смогу сказать ей о… о моих чувствах.
- Юури, - мне нужно немного времени. Ведь я не знаю, сколько займет превращение. – Юури, дай мне еще пару недель. Пожалуйста, дай мне побыть с тобой рядом… не как другу, - глаза мокрые от подступивших слез, щеки горят от стыда. Мне так больно ему врать. И у меня нет никаких оправданий, кроме собственного эгоизма.
- Ну, я могу подождать две недели. Ведь у нас с ней впереди целая жизнь. Объявим обо всем после поездки в Малый Шимарон, - мой… нет, уже не мой сококу мечтательно улыбается. Неужели он и вправду ничего не понимает? – Спасибо, Вольфрам. Я думал, ты устроишь скандал.
- Не за что, Юури. И прости меня.
- За что? – такое искреннее недоумение. Не думаю, что когда-нибудь еще его увижу. Но я ведь уже решил? Решил.
- Просто прости меня, ладно?
- Хорошо. И давай спать, а то у меня завтра занятия с самого утра.
- Давай, - я снова забираюсь под одеяло, притягиваю колени к груди и обнимаю сам себя. Мне холодно. Безумно холодно. И страшно.
***
Требую отменить утро! Хочется даже не поспать, а поваляться в кровати подольше, но… О, эти извечные «но»! Они всегда вклиниваются в идеальную картину и портят ее парой деталей. Да, не видать нам утопии, где утро начинается после двенадцати дня... Вот и сегодня куча дел, которые нужно сделать, вытаскивает меня из постели даже раньше Юури.
Начинаю я, естественно, с библиотеки. Идти на завтрак не хочется. Видеть жениха – тем более. Мысли о грядущем предательстве не оставляют меня, и я принимаю трусливое, но практичное решение: занять чем-нибудь голову-мучительницу. Перспектива без помощи Гюнтера перерывать половину книжных запасов замка в поисках информации о кинжале кажется мне… довольно приемлемой.
К моему ужасу, нужная книга оказывается первой попавшейся в руки. Проштудировав информацию об этом конкретном и всех подобных артефактах, я с неудовольствием обнаруживаю, что убить удалось всего два часа. Ну что ж, значит, надо заняться еще чем-нибудь. Забрать кинжал из сокровищницы я всегда успею: никому и в голову не придет запрещать мне вынести оттуда что-нибудь.
Словно подсказывая, эфес шпаги сам ложится мне в руку. Ну конечно! К чему, как ни к фехтованию, я всегда прибегал, когда нужно было забыться? Надеюсь, сегодня оно меня не подведет. Быстро прохожу по коридорам и почти выбегаю из замка. Но, как назло, никого, кроме Конрада, во внутреннем дворике нет! Придется попросить брата… Терпеть не могу быть ему чем-то обязанным! Но на безрыбье, как говорится…
- Конрад, можешь сразиться со мной?
- Конечно. Ты уже хорошо себя чувствуешь? Вчера… - заботливый ты наш! Обязательно напоминать мне о вчерашней слабости? Ну ничего, сейчас тебе не до разговоров будет…
- Защищайся! – выхватываю шпагу и делаю шаг вперед. Кажется, Конрад понимает, что к диалогу я сейчас не готов, и просто молча парирует удар. Шаг, взмах, поворот, укол. Метнуться в сторону, выпад, отбить. Простые и привычные приемы, необходимость постоянно следить за партнером, возможность выместить все свои эмоции – трудно сказать, за что из этого я люблю фехтовать. Наверное, за все. Шквал ударов по имени Конрад не дает мне задуматься о посторонних материях ни на секунду, вынуждает просчитывать, атаковать, защищаться. Я почти благодарен ему за эти полчаса свободы от обличающих мыслей. Почти – потому что, как бы я ни старался, долго мне против него не выстоять. Лучший мечник Шин-Макоку все-таки! Наконец, брат особенно ловко взмахивает оружием… и моя шпага отлетает на несколько метров в сторону.
Я поднимаю руки:
- Сдаюсь! – и, не сдержавшись, улыбаюсь.
- Так… - по его чуть прищуренным глазам видно, что сейчас мне предстоит очередной «серьезный разговор», - ну, теперь ты мне расскажешь, что тебя так гложет? И не смей говорить «ничего», я тебя насквозь вижу.
Почему только я позволяю ему так со мной обращаться?! Как с маленьким ребенком, честное слово! Насквозь он меня видит! Но от воспитательной беседы отвертеться не удастся. Что ж, значит, такова моя судьба. Подбираю шпагу и сам делаю первый шаг:
- Может, присядем где-нибудь?
Конрад кивает. Мы подходим к скамейке под розовым кустом. Мне она всегда нравилась. Надеюсь, после этого разговора я ее не возненавижу. Садимся. Снова перехватываю инициативу:
- Конрад, что лучше: журавль в небе или синица в руках? – ну кто меня за язык тянул? Я не хотел, оно само вырвалось!
- Когда-то я выбрал журавля. Теперь я об этом жалею, - неожиданно серьезно отвечает брат.
- Да? – ну же, скажи мне, что я не делаю ничего плохого! Убеди меня! Поддержи!
- Ты, наверное, знаешь, что уже довольно давно я был влюблен в одну девушку…
- В Сюзанну-Джулию, - только не надо всех этих «Она», «Он», «один мой друг».
- Да. А мой самый лучший друг любил меня, - ну ничего себе! Я не верю своим ушам!
- Правда?
- Вольфрам, ты не мог бы не перебивать?
- Прости.
- Я тоже испытывал к нему теплые чувства, но это была братская любовь. И хотя – я уверен в этом – нам было бы хорошо вместе, мне было недостаточно союза, основанного на дружбе. Джулия была такой далекой и прекрасной, а он был рядом, только руку протяни. Ну… я и не протянул. Сказал, что он ошибается, что я никогда не полюблю его так, как он любит меня. Сказал, что без меня ему будет лучше. Он пытался переубедить меня, но все было безуспешно. Я повел себя, как полный идиот. Не гонись за журавлем, Вольфрам. Это не сделает тебя счастливым.
- Спасибо, - я говорю это совершенно искренне. Конрад сказал то, что мне нужно было услышать, и невольно убедил меня в правильности принятого решения. Щемящая вина чуть сжимает мне сердце, когда я понимаю, что лишу брата очень близкого ему человека. Но я ведь уже решил? Решил. Завтра же еду к Истинному. Пусть проводит свой чертов ритуал. Пока я не передумал. И не наделал глупостей.
Примечания: *Choice - выбор (англ.)
Автор: Лунница
Бета: Life Of Vampire
Пейринг: Юури/Вольфрам, Мао/Вольфрам (основные)
Рейтинг:NC-17
Жанр: drama
Размер: пока миди
Статус: в процессе
Дисклаймер: Мир и персонажи принадлежат не мне, а вот то, что в фике они творят - целиком и полностью на моей совести. Выгоды не извлекаю, довольствуюсь моральным удовлетворением.
Размещение :сколько угодно, только предупредите.
Предупреждения: Возможен ООС, т. к. смотрела аниме довольно давно. AU.POV Вольфрам
читать дальшеГлава 2. The choice.*
Пламя, похоже, решило ограничиться замком. В городе пожара нет. И мужчин нет. Только старики, женщины и дети.
- Извините! – окликаю одну из торговок, поспешно собирающую свой немудреный товар в корзину. – Вы не знаете, что случилось? Откуда огонь?
- Не знаю, и знать не хочу. Главное, чтоб потушить успели, - отвечает та недовольно, словно я оторвал ее от чего-то невообразимо важного. Действительно, надо же умудриться спросить, что случилось, если и так все ясно. Я глупею прямо на глазах. Есть вопросы и поважнее.
- Жертв, надеюсь, нет? – вытаскиваю несколько монет и протягиваю моей невольной собеседнице. Та незамедлительно добреет и вежливо откликается:
- Тушить быстро начали. Если кто и погиб, так только пара человек. Пламя сильное было, сейчас-то уж и не горит почти, юный господин.
- Спасибо, - отвечаю равнодушно и холодно, стараясь подавить дрожь в пальцах. По позвоночнику бегают стаи мурашек, губы чуть подрагивают. Страшно. С Юури и Гретой ведь все хорошо? И с Гвенделем? И с Конрадом? Хорошо, хоть мамы нет сейчас в замке, она уплыла в очередной круиз на поиски любви. Истинный, сделай так, чтобы все были живы, умоляю! Я тебе не только кинжал, но и всю сокровищницу принесу!
- Вы, господин, поезжайте к замку, глядишь, чего нового и узнаете, - участливо советует торговка.
Киваю и направляю коня по ближайшей дороге к дому. По обеим сторонам улицы – закрытые окна, пустые лавки, встревоженные взгляды сквозь щели в ставнях. Чем ближе к замку Клятвы на Крови, тем больше оживляется город. Туда-сюда бегают подростки с ведрами, взрослые мужчины переносят бочки, полные воды. Всюду емкости, шланги, насосы. Наконец появляются и мадзоку, управляющие водной стихией. Их так много. Почему огонь еще не потушили? Замечаю неподалеку от стен Гюнтера. Спрыгиваю на землю. К нему, скорее к нему!
- Гюнтер, где Юури и Грета? С ними все в порядке? - прошу, скажите, что все хорошо!
- Видите повозку? Они там, - он совершенно невежливо показывает пальцем на небольшую крытую телегу, стоящую несколько в стороне ото всей этой кутерьмы.
- А… - они живы? Они живы?! Я так и не решаюсь продолжить вопрос, но учитель Юури, кажется, без слов понимает меня.
- Они живы. И Конрад жив. И Гвендель. Успокойтесь.
Обычно говорят, что «гора упала с плеч». Я, видимо, какой-то неправильный. Я, напротив, просто физически чувствую навалившееся на меня облегчение. Ноги не держат. Медленно, очень медленно я иду к заветной повозке. Усталость усиливается с каждым шагом. Кажется, что проходит не меньше четверти часа прежде, чем я, наконец, добираюсь до местоположения своего жениха. Пытаюсь забраться в повозку. Не получается. Руки слабеют и я падаю вниз. Быстро, стремительно. Очень глубоко. Странно… Телега была вовсе не высокой, а я падаю так долго… Меня ловит Конрад. Поразительная тревога в его глазах. Усмехаюсь, но вместо этого выходит какая-то жалкая гримаса. Не хочу показывать слабость. Не хочу.
- Вольфрам, что с тобой? – его голос такой взволнованный, такой… напуганный?
Молчу. Отворачиваюсь, чтобы не дать брату увидеть блестящие от подступающих слез глаза. Мужчины не плачут. Глубоко вдыхаю и все же говорю:
- Поставь меня.
- Может, помочь тебе? Ты ведь хотел увидеть Юури?
- Я сам, - можно подумать, я ходить не могу.
Конрад вздыхает и вместо того, чтобы поставить меня на землю, сажает на край повозки (бортика почему-то нет, но об этом мне сейчас думать совсем не хочется). Поворачиваюсь и медленно, борясь со слабостью, ползу к чему-то вроде шатра. Выгляжу я сейчас, наверное, глупцом, а не героем. Наконец, я отодвигаю в сторону «дверь» - кусок ткани – и вижу Грету. Она сидит, поджав ноги, и с тревогой смотрит на лежащего с закрытыми глазами Юури.
- Грета, - зову я ее.
-Вольфрам! – дочка подбегает и крепко обнимает меня. Я едва не падаю, но все же умудряюсь бегло оглядеть ее. Ожогов вроде бы нет, да и выглядит она здоровой, только очень напуганной.
- Ты не ранена? – я все равно обязан спросить, услышать «нет» и успокоиться.
- Нет, со мной все хорошо, - говорит она тихо-тихо, будто чего-то боится.
- А Юури? Он спит? Или без сознания? – да, вот так. Только два варианта. Никаких страшных слов типа «мертв».
- Гизелла сказала, что папа скоро придет в себя, - словно в ответ на слова Греты, Юури едва слышно стонет и приоткрывает глаза. У меня в голове словно щелкает выключатель, и красными лампочками зажигаются слова: «Будь что будет». Я мягко улыбаюсь жениху и ложусь рядом с ним. Нет, я не собирался делать ничего предосудительного, хотел просто почувствовать, что это не мираж, и все действительно хорошо.
- Чт… Что ты… делаешь… Вольфрам?... – Юури говорит хрипло, постоянно прерываясь, но мне кажется, что его голос достоин принадлежать лучшему из бардов.
- Ничего. Просто смотрю, - пытаюсь я успокоить его. Затем резко выдыхаю, подаюсь вперед и обнимаю, прижавшись всем телом. В этом нет ни капли сладострастия, ни единого намека на грех – только нежность и желание быть рядом. Всегда. Юури напрягается, и я понимаю: сейчас я могу или оставить все как есть, или сделать шаг вперед. Но вот сделает ли мой сококу шаг навстречу или отступит? Я не знаю. Но лучше сожалеть о сделанном, чем плакать о несовершённом, так ведь?
- Как хорошо, что ты жив, - отбросив в сторону сомнения, я аккуратно, целомудренно целую Юури в щеку. И опять – ни страсти, ни того, что в некоторых религиях называют словом «блуд». Но он, кажется, этого не чувствует. Грубо отпихивает меня, отстраняется и испуганно спрашивает:
- Ты с ума сошел, Вольфрам? Что ты делаешь?
- Ничего. Прости, - я отворачиваюсь и закрываю глаза. Да, этого журавля мне, кажется, не поймать. И я знаю, что уже скоро придет день, когда Юури разорвет помолвку. И тогда… Я даже представить боюсь, что будет тогда. Нет, меня, конечно, не сделают изгоем. Женят как можно быстрее на ком-нибудь, кто будет выгоден для семьи. Но печать позора не смыть. Вольфрам фон Бильфельд станет женихом второго сорта, хотя для некоторых будет даже лестно взять то, что выбросил Мао. Стыдно, невыносимо стыдно. И, кажется, я уже готов продать призрачную надежду на счастье за спасение своей чести.
Отвратительно. Я – эгоистичная сволочь. И себя люблю больше Юури. И готов прожить жизнь с тем, кого почти не знаю, убив при этом любимого. И кто я после этого? Ну и пусть. Я уже давно не нахожусь в той стадии влюбленности, когда дышать одним воздухом – уже счастье. И пусть я потом буду всю жизнь себя презирать. Пусть! Но никто не будет знать, что Мао почти отказался от своего супруга. Что угодно - за возможность не переживать такого унижения.
***
К ночи пожар потушили. К счастью, он затронул только часть замка, так что нам не пришлось впопыхах искать себе ночлег.
Мы спим, как обычно, вместе, будто ничего и не случилось. Грета уже уснула, а Юури все ворочается, слово что-то не дает ему покоя. Наконец он встает и садится в кресло. Я приподнимаюсь и тихо спрашиваю:
- Бессонница?
- Вольфрам… Нам нужно поговорить, - спокойно и сосредоточенно отвечает он. Черт, кто бы знал, как я боялся, что он это скажет. Я ожидал, что Юури захочет разговора, но не так быстро!
- Конечно, - я вылезаю из-под одеяла и сажусь напротив жениха.
- Я... я не знаю, как это сказать, но… словом, я… с чего же начать… - так забавно наблюдать, как он пытается выразить мысли словами.
- Скажи прямо. Не думай о том, что слова могут причинить боль. Молчание причинит большую, - вот так. Никаких криков, никаких слез – это так по-детски! Неторопливая, спокойная беседа. Да, Юури, я могу быть взрослым. Просто рядом с тобой… Я думал, что смогу вести себя по-настоящему, говорить то, что думаю, смогу полностью доверять. Я и доверял… Похоже, зря.
- В-общем, я встретил одну девушку… И она мне очень нравится… Но я не могу с ней встречаться, ведь мы с тобой помолвлены. Но ведь эта помолвка – просто недоразумение, правда, Вольфрам? И я могу разорвать ее, точно? И… и тогда я смогу сказать ей о… о моих чувствах.
- Юури, - мне нужно немного времени. Ведь я не знаю, сколько займет превращение. – Юури, дай мне еще пару недель. Пожалуйста, дай мне побыть с тобой рядом… не как другу, - глаза мокрые от подступивших слез, щеки горят от стыда. Мне так больно ему врать. И у меня нет никаких оправданий, кроме собственного эгоизма.
- Ну, я могу подождать две недели. Ведь у нас с ней впереди целая жизнь. Объявим обо всем после поездки в Малый Шимарон, - мой… нет, уже не мой сококу мечтательно улыбается. Неужели он и вправду ничего не понимает? – Спасибо, Вольфрам. Я думал, ты устроишь скандал.
- Не за что, Юури. И прости меня.
- За что? – такое искреннее недоумение. Не думаю, что когда-нибудь еще его увижу. Но я ведь уже решил? Решил.
- Просто прости меня, ладно?
- Хорошо. И давай спать, а то у меня завтра занятия с самого утра.
- Давай, - я снова забираюсь под одеяло, притягиваю колени к груди и обнимаю сам себя. Мне холодно. Безумно холодно. И страшно.
***
Требую отменить утро! Хочется даже не поспать, а поваляться в кровати подольше, но… О, эти извечные «но»! Они всегда вклиниваются в идеальную картину и портят ее парой деталей. Да, не видать нам утопии, где утро начинается после двенадцати дня... Вот и сегодня куча дел, которые нужно сделать, вытаскивает меня из постели даже раньше Юури.
Начинаю я, естественно, с библиотеки. Идти на завтрак не хочется. Видеть жениха – тем более. Мысли о грядущем предательстве не оставляют меня, и я принимаю трусливое, но практичное решение: занять чем-нибудь голову-мучительницу. Перспектива без помощи Гюнтера перерывать половину книжных запасов замка в поисках информации о кинжале кажется мне… довольно приемлемой.
К моему ужасу, нужная книга оказывается первой попавшейся в руки. Проштудировав информацию об этом конкретном и всех подобных артефактах, я с неудовольствием обнаруживаю, что убить удалось всего два часа. Ну что ж, значит, надо заняться еще чем-нибудь. Забрать кинжал из сокровищницы я всегда успею: никому и в голову не придет запрещать мне вынести оттуда что-нибудь.
Словно подсказывая, эфес шпаги сам ложится мне в руку. Ну конечно! К чему, как ни к фехтованию, я всегда прибегал, когда нужно было забыться? Надеюсь, сегодня оно меня не подведет. Быстро прохожу по коридорам и почти выбегаю из замка. Но, как назло, никого, кроме Конрада, во внутреннем дворике нет! Придется попросить брата… Терпеть не могу быть ему чем-то обязанным! Но на безрыбье, как говорится…
- Конрад, можешь сразиться со мной?
- Конечно. Ты уже хорошо себя чувствуешь? Вчера… - заботливый ты наш! Обязательно напоминать мне о вчерашней слабости? Ну ничего, сейчас тебе не до разговоров будет…
- Защищайся! – выхватываю шпагу и делаю шаг вперед. Кажется, Конрад понимает, что к диалогу я сейчас не готов, и просто молча парирует удар. Шаг, взмах, поворот, укол. Метнуться в сторону, выпад, отбить. Простые и привычные приемы, необходимость постоянно следить за партнером, возможность выместить все свои эмоции – трудно сказать, за что из этого я люблю фехтовать. Наверное, за все. Шквал ударов по имени Конрад не дает мне задуматься о посторонних материях ни на секунду, вынуждает просчитывать, атаковать, защищаться. Я почти благодарен ему за эти полчаса свободы от обличающих мыслей. Почти – потому что, как бы я ни старался, долго мне против него не выстоять. Лучший мечник Шин-Макоку все-таки! Наконец, брат особенно ловко взмахивает оружием… и моя шпага отлетает на несколько метров в сторону.
Я поднимаю руки:
- Сдаюсь! – и, не сдержавшись, улыбаюсь.
- Так… - по его чуть прищуренным глазам видно, что сейчас мне предстоит очередной «серьезный разговор», - ну, теперь ты мне расскажешь, что тебя так гложет? И не смей говорить «ничего», я тебя насквозь вижу.
Почему только я позволяю ему так со мной обращаться?! Как с маленьким ребенком, честное слово! Насквозь он меня видит! Но от воспитательной беседы отвертеться не удастся. Что ж, значит, такова моя судьба. Подбираю шпагу и сам делаю первый шаг:
- Может, присядем где-нибудь?
Конрад кивает. Мы подходим к скамейке под розовым кустом. Мне она всегда нравилась. Надеюсь, после этого разговора я ее не возненавижу. Садимся. Снова перехватываю инициативу:
- Конрад, что лучше: журавль в небе или синица в руках? – ну кто меня за язык тянул? Я не хотел, оно само вырвалось!
- Когда-то я выбрал журавля. Теперь я об этом жалею, - неожиданно серьезно отвечает брат.
- Да? – ну же, скажи мне, что я не делаю ничего плохого! Убеди меня! Поддержи!
- Ты, наверное, знаешь, что уже довольно давно я был влюблен в одну девушку…
- В Сюзанну-Джулию, - только не надо всех этих «Она», «Он», «один мой друг».
- Да. А мой самый лучший друг любил меня, - ну ничего себе! Я не верю своим ушам!
- Правда?
- Вольфрам, ты не мог бы не перебивать?
- Прости.
- Я тоже испытывал к нему теплые чувства, но это была братская любовь. И хотя – я уверен в этом – нам было бы хорошо вместе, мне было недостаточно союза, основанного на дружбе. Джулия была такой далекой и прекрасной, а он был рядом, только руку протяни. Ну… я и не протянул. Сказал, что он ошибается, что я никогда не полюблю его так, как он любит меня. Сказал, что без меня ему будет лучше. Он пытался переубедить меня, но все было безуспешно. Я повел себя, как полный идиот. Не гонись за журавлем, Вольфрам. Это не сделает тебя счастливым.
- Спасибо, - я говорю это совершенно искренне. Конрад сказал то, что мне нужно было услышать, и невольно убедил меня в правильности принятого решения. Щемящая вина чуть сжимает мне сердце, когда я понимаю, что лишу брата очень близкого ему человека. Но я ведь уже решил? Решил. Завтра же еду к Истинному. Пусть проводит свой чертов ритуал. Пока я не передумал. И не наделал глупостей.
Примечания: *Choice - выбор (англ.)
@темы: Фанфики
-
-
07.08.2010 в 14:32-
-
07.08.2010 в 15:26-
-
07.08.2010 в 17:26Аяме,
-
-
08.08.2010 в 20:36-
-
08.08.2010 в 23:46А по сути дела, понравилось очень. Даешь Мао/Вольфрам