Это просто целый мир лег у самых ног... (с) Лора Бочарова
Название: Behind Blue Eyes (название рабочее, если у кого-то есть идеи получше, предлагайте, буду рада).
Автор: Лунница
Бета: Life Of Vampire
Пейринг: Юури/Вольфрам, Мао/Вольфрам (основные)
Рейтинг:NC-17
Жанр: drama
Размер: пока миди
Статус: в процессе
Дисклаймер: Мир и персонажи принадлежат не мне, а вот то, что в фике они творят - целиком и полностью на моей совести. Выгоды не извлекаю, довольствуюсь моральным удовлетворением.
Размещение: сколько угодно, только предупредите.
Предупреждения: Возможен ООС, т. к. смотрела аниме довольно давно. AU.POV Вольфрам
читать дальше
Глава 4. Own but alien*.
Из нежных объятий грез меня вырывает голос очередной жрицы:
- Господин фон Бильфельд! Следуйте за мной, пожалуйста, - она резко разворачивается и уходит, не потрудившись убедиться, иду ли я за ней. Видимо, все уже закончилось, и наступила новая эра в истории Шин-Макоку. Я и не заметил.
На этот раз мы идем не к комнатке, успевшей стать для меня крайне неприятным местом. Проводив меня в главный зал храма, служительница просто кивает и говорит:
- Подождите здесь.
Мысли мои витают в облаках, но долго предаваться раздумьям мне не дают. Шторы в конце зала раздвигаются (а я-то думал, они стены прикрывают!), и в зале появляется Его Величество Мао. Неужели что-то пошло не так? Почему он уже стал Мао? Да-да, это звучит абсурдно, но, ради всего святого, объясните мне, почему меня лишают даже этих призрачных трех дней? Я не хочу верить своим глазам. Не хочу. Где этот Шин-О?! Словно в ответ на мой мысленный вопль посреди зала медленно проявляется фигура Истинного. Проявляется только затем, чтобы выпалить на одном дыхании:
- Вольфрам, личность Мао оказалась сильнее, чем я ожидал, превращение произошло моментально, оно необратимо. Жду приглашения на свадьбу! – издевательски помахать ручкой и исчезнуть.
Что он сказал? Он ждет приглашения? После такого… да я его даже на похороны не позову! Хотя, стоп. Кого приглашать, а кого нет – решать не мне, а Мао. Надеюсь, хотя бы оформление он мне доверит? Всегда хотел ярко-красные бархатные карточки. А текст – золотыми буквами. Черт, со мной, кажется, что-то не так! В такой момент думать о подобных мелочах – это попахивает лечебницей для душевнобольных.
- Ну, пришел в себя? – усмехается Мао и, не дожидаясь ответа, сообщает, - мы едем домой.
- Да, милорд, - все, что я могу из себя выдавить.
- Не надо церемоний. Меня зовут Юури, - нехорошая у него улыбка. Ой, нехорошая…
Ноги словно приросли к полу. Заметив, что я все еще в ступоре и идти никуда не собираюсь, Мао только вздыхает, берет меня под руку и выводит во двор. Помогает взобраться на коня, сам легко запрыгивает в седло (прежний Юури никогда бы так не смог) и улыбается:
- Ты, главное, не упади, - в его глазах пляшут смешинки. Да, я сейчас, наверное, забавно выгляжу. Выезжаем.
Пару минут мысли берут штурмом мой разум: теснят друг друга, стараются привлечь к себе внимание и производят просто невыносимый шум. Наконец, мне удается заставить себя перестать анализировать ситуацию, принять ее как данность и расслабиться. Сделанного не воротишь, а чему быть – того не миновать. Сейчас меня гораздо больше волнует, как мы будет объяснять, что произошло.
- Что ты сказал? – поворачивает голову Мао. Это были мысли вслух, но проще повторить, чем объяснять это.
- Я сказал, что меня беспокоит, как мы объясним произошедшее.
- Не волнуйся. Говорить буду я. Ты просто кивай в нужных местах и все. Договорились?
- Договорились, - можно было и не спрашивать. Разве не ясно, что я буду покорен любой прихоти, а, Ваше Величество? После всего, что я натворил… Разве могу я позволить себе быть счастливым? Разве могу наслаждаться скачкой? Разве это не отвратительно – осознавать собственную мерзость и при этом едва-едва не терять голову от одного взгляда черных глаз… чужих глаз? Как я докатился до такого? Стоп! Стоп-стоп-стоп! Отставить самобичевание! Есть огромное количество насущных дел, которые надо решить. А о своих качествах я подумаю завтра. Может, все окажется совсем не так страшно… Может, Мао даже будет любить меня, по-своему, конечно, но будет? Может, я вытянул свой счастливый билет? Но какой ценой…
«За все в этом мире надо платить. Не стоит тешить себя иллюзиями. Возможно, внешне ты и будешь счастлив – но сможешь ли когда-нибудь забыть о том, что совершил? Сможешь ли перестать заниматься самоедством? Или это у тебя так мазохизм проявляется?» - начав с пафоса и нравоучений, закончил банальным ехидством внутренний голос.
«Так до конца жизни и будешь корить себя, отравляя существование всем вокруг своей вечно несчастной миной?» - а ведь в чем-то он прав. Я не подумал о том, сколько боли я причиню близким. И у меня нет никаких оправданий. Я не достоин…
«Чего ты не достоин? С такими настроениями у тебя только два пути. Первый – самый простой. Петлю на шею, или с камнем в воду, или яд, или кинжал в сердце, а для верности лучше совместить приятное с полезным: отравленный кинжал. Но в этом случае все, что ты сделал, будет напрасным. Все твои мучения, все решения – ты готов плюнуть на попытки изменить свою жизнь и просто закончить все, а? Одним росчерком пера. Романтично, да. Но трусливо. Хочешь сказать всему миру, что ты трус, Вольфрам?» - в моих ушах звучит голос Юури. Того, прежнего. Он еще долго говорит ужасные вещи: о фатализме, о собственном бессилии, об уродстве смерти. Зачем мне все это рассказывать? Я не трус! У меня и мысли о том, чтобы собственноручно оборвать нить жизни, не возникало.
«Вольфрам, ты почему меня не слушаешь?! Кому я лекции читаю, серому веществу?» - слушаю, слушаю. Давай уже, заканчивай свои «уроки жизни», до замка пять минут ехать осталось. Нет, у меня точно что-то с головой. – «Так вот, второй путь трудный. Он извилист и запутан, как звериная тропа. Но он выведет тебя к жизни без приступов угрызений совести. Нет, совесть, это хорошо, но не в таких же количествах! Тебе нужно простить себя. И все».
А мое подсознание-то на редкость цинично! «Простить себя», «жизнь без угрызений совести». Хоть бы здоровой иронией все это разбавило, а то такое чувство, словно читаешь учебник. Или, того хуже, какой-нибудь сборник наставлений из серии «Триста тридцать три лекции на все случаи жизни».
- Вольфрам, мы приехали, - Мао уже стоит на земле и смотрит на меня снизу вверх. – Сам слезешь или тебе помочь?
- Сам, - щеки незамедлительно вспыхивают румянцем. Спешиваюсь, стараясь не встречаться с женихом взглядом.
- Ну что, пойдем? – словно не замечая моего смущения, он предлагает мне руку. Я не девушка! Не обязательно меня вести! Но… это все-таки приятно, хоть и непривычно. Такое внимание. Еще сильнее покраснев, чуть сжимаю ладошкой его предплечье. А он гораздо сильнее Юури. И мужественнее. А еще Мао, похоже, совсем не стесняется, что его будущий супруг – парень.
Мы неторопливо идем по узким дорожкам к замку. Кажется, Мао специально выбрал путь подлиннее – чтобы мы могли прогуляться. Но вот тенистая безлюдная дорожка кончается, а перед Замком Клятвы на Крови, как обычно, полно народу: слуги, охрана, а вон и Конрад с Йозаком о чем-то шепчутся (ну а как еще это назвать, если брат почти касается губами уха рыжего?). Замечаю удивленные взгляды, обращенные на нас с королем. Мне вдруг становится очень страшно. А если он сейчас вырвет руку и сделает вид, что мы так, просто рядом идем, а эта помолвка – это же «просто недоразумение»? Но ничего не происходит. Пересилив неизвестно откуда взявшуюся робость, бросаю на Мао быстрый взгляд. Он выглядит гордым, словно наконец-то заполучил то, о чем мечтал, и теперь может всем продемонстрировать свое приобретение. Одна мысль о том, что он хотел (хотел!), чтобы я принадлежал ему, заставляет расправить плечи, выпрямиться и гордо вскинуть подбородок. Из движений пропадает скованность. И я не волнуюсь. Вот совсем ни капельки!
Наконец брат и Йозак замечают нас. Конрад выглядит удивленным, но не обеспокоенным, словно знал, что рано или поздно Юури станет Мао. Йозак же вообще ведет себя как обычно: задорно улыбается, машет рукой и кричит:
- Добрый день, Величество! Как съездили?
- Замечательно, благодарю, - чуть снисходительно, но вполне дружески отвечает… Мао?.. Юури?.. Я запутался…
А Конрад быстро подходит к нам и со вздохом сообщает:
- Ваше Величество, Вольфрам… Леди Сесилия вернулась.
- Уже? – она же уезжала на несколько месяцев, а еще и трех недель не прошло.
- Да, круиз закончился неожиданно рано, - кивает брат.
- Это же превосходно, не так ли? Госпожа Шери сможет помочь нам в организации свадьбы, - Мао - да, теперь я уверен, что это Мао, он ведь не попросил Конрада называть его по имени – не кажется расстроенным. И тут до меня доходит, что он сказал. Организация свадьбы? Вот так вот сразу? С места в карьер? Стоп, Вольфрам, от тебя тут ничего не зависит, выйдешь за него как миленький и будешь примерной женой. Ну и что, что не девушка, хочешь сказать, Мао будет женушкой? Не глупи, Воль-тян. Еще и платья носить начнешь. И наследника родишь… хотя это уже из области фантастики.
Проведя таким образом краткий сеанс самовнушения, я искренне стараюсь преисполниться смирения и благодарности судьбе за данный шанс. Свободы лишаться не хочется. Хотя, что это такое - «свобода»? Глупая эфемерная категория, придуманная когда-то кем-то, явно бывшим не в своем уме. Никто не бывает свободным. Все мы зависим от кого-то. А те, кто свободен и независим, большей частью несчастны. Но является ли свобода мерилом несчастья? И буду ли я счастлив, запертый в замке? А уж в том, что Мао не выпустит дражайшего супруга без охраны даже в город, я не сомневаюсь: слишком уж очевидны его собственнические чувства в отношении меня. Хотя в этом мире не так уж мало занятий, которые не требуют визитов. Научусь готовить, вязать, на худой конец, вышивать... Перечитаю все книги в библиотеке, напишу мемуары, заведу парочку фаворитов или фавориток... Последний пункт лучше убрать, не представляю, что со мной сделает Мао, если я ему изменю. В конце концов, занимались же чем-то королевы, пока их мужья решали вопросы государственной важности. Ха! Вольфрам фон Бильфельд — королева**! Звучит-то как двусмысленно...
Может, правы те, кто говорят, что счастье не купишь? Но в любом случае, я не позволю предрассудкам, гордости или еще чему-то лишить меня моего спорного, странного, но от этого не менее ценного счастья. Слишком уж высокую цену я за него заплатил. Я буду счастлив, слышите?! Я научусь быть счастливым!
Ой, мы уже у дверей комнаты для заседаний? Видимо, дошли, пока я был занят размышлениями. Аккуратно, возможно, излишне медленно, я отпускаю руку Мао и как можно вежливее говорю:
- Ваше Величество, могу я идти?
- Меня зовут Юури, - эти глаза могут быть очень холодными и непреклонными.
- Но Ваше Величество... - я не могу назвать его «Юури»! Это будет значить, что все мосты сожжены, двери заперты, а ключи выброшены.
- Юури, - черт, я сдаюсь!
- Юури, я могу идти?
- Нет, я хотел бы выслушать твое мнение по поводу какого-то очень важного письма. Сейчас придут и Гюнтер с Гвенделем, и Конрад, и вообще все, кто что-либо решает в политике Шин-Макоку, - вот так вот просто. «Нет, нельзя». И ты сделаешь так, как он хочет. Ты заткнешь свою чертову гордость и подчинишься, Вольфрам!
- Если вы этого желаете, - чуть киваю.
- Ты.
- Что?
-- Называй меня на «ты», - Истинный, за что? Почему ему нужно, чтобы я обращался к нему, как к прежнему Юури? Он хочет, чтобы я забыл того, кто так много значил для меня? Закрываю глаза, подавляя все внутренние протесты остатков совести. Что ж, я сам выбрал, разве не так? Я забуду, Ваше Величество. Я его забуду.
- Если ты хочешь, - ну вот, я сказал это. Вы довольны?
- Хочу, - довольная, но одновременно жестокая улыбка. Он открывает дверь и делает приглашающий жест. - Проходи, мой дорогой Вольфрам.
«Мой дорогой»?! Что за?.. Стоп. Он в своем праве, как хочет, так и называет. Я ведь действительно его, со всеми потрохами. Прохожу в кабинет. Оборачиваюсь:
- Где мне сесть?
Вместо ответа Мао проходит к своему месту во главе длинного стола, садится и кивком указывает на стул рядом, слева. Молча занимаю указанное место. Пока мы ждем остальных, жених откровенно разглядывает меня, словно я — товар на базаре. А я, вместо того, чтобы с достоинством вынести это, краснею, словно девчонка. Наконец, «те, кто что-то решает в политике Шин-Макоку», собираются, и пытка прекращается.
- Итак, Гюнтер, чего же просит король Сарареги в своем послании? - начинает совещание Мао.
- Ваше Величество, он умоляет о помощи в войне с Великим Шимароном и утверждает, что на его страну напали.
- А что говорит разведка? - непривычно видеть нашего короля таким: холодным и недоверчивым.
Гюнтер заметно смущен — прежде Мао не показал бы столь демонстративно, что ни капли не верит тому, кого называл своим другом — но все же отвечает:
- По донесениям наших разведчиков, из Великого Шимарона в Малый выехал небольшой отряд, всего пятьдесят человек. Они сопровождают какую-то ценную вещь. Поверить, что это — нападение, может только очень наивный человек.
- Вольфрам, что ты думаешь? - а? Он действительно поинтересовался моим мнением? Главное сейчас не ударить в грязь лицом.
- Боюсь, что это очень похоже на неумелую попытку ввязать нас в войну с Великим Шимароном. Крайне неумелую. А Сарареги — расчетливый интриган, он не стал бы так позориться. Слишком уж это просто. Не хотелось бы строить теории без фактов, но, возможно, он хочет, чтобы мы отложили или вовсе отменили поездку в его страну?
- Интересный ход мысли... Значит, ты полагаешь, что он пытается что-то скрыть? - а Мао, кажется, и правда заинтересован.
- Да, скорее всего то, что ему должны вот-вот доставить. Нечто ценное, по словам Гюнтера.
- Тем не менее, поездку все равно придется отложить. У нас свадьба на носу, не так ли? – он смотрит прямо на меня и хищно улыбается. Как тигр, загнавший добычу в угол. Брр…
- Конечно, Юури, - киваю, показывая, что согласен. Черт, я ведь соглашусь со всем, что он скажет! – Но наши шпионы, пожалуй, должны выяснить, что за ценность пытается спрятать от нас Сарареги.
- Разумно. Гвендель, ты слышал? – поворачивается он к моему брату.
Тот отвечает сдержанно, хотя я ясно вижу грусть и даже… скорбь в его взгляде:
- Будет исполнено, Ваше Величество, - тут Гвендель опускает глаза, - однако я должен рассказать вам об еще одном письме, пришедшем от короля Малого Шимарона.
- Естественно, вы его уже вскрыли и прочитали, - ухмыляется Мао. – Так что расскажите вкратце, чего еще Сара от меня хочет.
- Не думаю, что Вольфраму стоит слышать это, Ваше Величество, - только не выгоняйте! Должен же я знать, что в этом письме, если мне «не стоит слышать это».
- У меня нет тайн от будущего мужа, - сказал, как отрезал.
- Хорошо… в таком случае… - брат на мгновение замирает, словно собирается с мыслями, достает письмо и начинает говорить, быстро-быстро. – Король Сарареги намекает на то, что у вас с ним какие-то отношения, интересуется, когда вы разорвете, цитирую, «эту больше похожую на фарс помолвку с фон Бильфельдом», и делает официальное предложение руки и сердца.
- Руку и сердце он тоже в конверт вложил? – смеется Мао, забирая у моего брата послание. Я чуть улыбаюсь этой, в общем-то, глупой шутке, и тут понимаю смысл того, что сказал Гвендель. «Одна девушка»! Так значит, он хотел бросить меня ради этого… этого… блондинчика?! Черт, и обсуждал с ним наше будущее, и называл нашу связь фарсом, и… и… Я опозорен… Черт возьми… Почему, почему Истинный Король не предложил мне эту сделку раньше?! До того, как проклятый Сарареги околдовал моего жениха! Ненавижу… Ненавижу… Обоих ненавижу! И Сарареги, и этого Юури! Прикидывался-то как! «Мне парни не нравятся», «вот был бы ты девушкой»… Тьфу! Даже вспоминать противно. Ненавижу! Вырываю лист из руки Мао и с садистским удовольствием наблюдаю, как под моим взглядом послание загорается. Сжимаю свободную руку в кулак, чувствую, как ногти впиваются в кожу, закусываю губу. Боль чуть отрезвляет. Но не настолько, чтобы заглушить неторопливо разрезающую душу на части ненависть и рвущуюся на волю ущемленную гордость. Отстраненно вижу, как Мао поднимается, плавно, будто в замедленной съемке, вынимает из моей руки почти догоревшее письмо, задувает огонь, обходит меня сзади. И неожиданно крепко обнимает меня, прижимает к спинке стула, вынуждая откинуть голову ему на грудь и не сопротивляться. Шепчет на ухо, касаясь губами волос:
- Он предал тебя. Не забывай об этом. Но я – не он. Я не предавал. Ты мне нужен, Вольфрам. Ты мне нужен.
Все еще не желая верить услышанному, резко поворачиваюсь к жениху. Он так близко. Наши губы – на расстоянии дыхания. Недопоцелуй, недокасание. Выражение его глаз – не просящее, нет. Властное, подчиняющее. Недолюбовь. Недосчастье. Все не так, как должно быть. Но хотя бы как-то. Не хватает совсем чуть-чуть. Я могу легко сократить расстояние и попробовать получить настоящий поцелуй. Но я боюсь. И потом, не здесь же…
Так же тихо отвечаю:
- Прости, мне не стоило принимать это так близко к сердцу. Ты – не он. Прости меня, - ты ведь не сердишься?
- Ничего, все в порядке. Думаю, просто вежливого отказа будет мало. Вместо ответа пришлем Сарареги приглашение на свадьбу, - улыбается Мао. – Как ты думаешь, ему это понравится?
- Будет рвать и метать, - я совершенно искренне улыбаюсь в ответ и, расслабившись, утыкаюсь носом ему в плечо. А мой Мао продолжает обнимать меня, крепко, надежно, уверенно. И хочется, чтобы время остановилось, чтобы всегда было так уютно, так просто, так… правильно. Да, это правильно. Все должно было быть именно так. И пусть счастье у меня не то купленное, не то краденное, оно мое, нет, оно наше. Единственно верное.
Дверь распахивается и с силой ударяет по стене. Поднимаю голову и поворачиваюсь к возмутителю спокойствия.
- Простите, я опоздала! Надеюсь, я не пропустила самое интересное? – возмутительно обворожительная улыбка, недопустимо вызывающее декольте, непозволительно высокий разрез на юбке. Женщина, состоящая из нарушенных правил. Моя мать.
Ее лучащиеся радостью глаза быстро оглядывают присутствующих, отмечая полное отсутствие каких-либо перемен, и недоуменно останавливают свой взор на мне. Искорки смеха в них гаснут, сменяются удивлением и – нет, нет, нет, только не это!.. – волнами сочувствия.
- Вольфрам?.. А как же… - она недоговаривает.
- Мама, это не то… - пытаюсь отстраниться, но меня не пускают.
- Госпожа Шери, это именно то, что вы подумали, - прерывает меня Мао, вовсе не собираясь разрывать объятия. – Присаживайтесь. В ногах правды нет.
Мама садится, все еще пораженно глядя на нас. А Мао не дает ей опомниться. Тут же спрашивает:
- Госпожа Шери, можем ли мы с Вольфрамом попросить вас об одной услуге?
- Конечно, - кажется, ей все же удалось немного прийти в себя.
- Сколько времени вам потребуется, чтобы организовать королевскую свадьбу?
- Вашу и моего Воль-тяна? – сколько раз просил, чтобы она не называла меня так!
- Чью же еще?
- Два месяца, - когда дело доходит до торжеств, моя мама – профессионал.
- За месяц управитесь? Возьмите столько помощников, сколько будет нужно, весь замок, все слуги в вашем распоряжении, - к чему такая спешка?
- Если начать подготовку уже сегодня… Думаю, да.
- Тогда на какое число лучше назначить?
- В Шин-Макоку есть поверье, что браки, заключенные двадцать первого числа – самые крепкие, - заметьте, вовсе не самые счастливые! Хотя говорят, что стерпится – слюбится…
- Замечательно. Значит, двадцать первое сентября. Гюнтер, отправь, пожалуйста, в ответ на это… послание… приглашение на свадьбу для короля Сарареги, - настоящий Мао. Так легко всем распоряжается! – Вольфрам, ты согласен?
- А… да, - неужели он действительно спросил, согласен ли я? Может, все будет не так уж и страшно? Но я просто обязан кое-что уточнить. – Только…
- Что такое?
- Я хочу, чтобы приглашения были из красной бархатной бумаги, - да, по-детски. Да, глупо. Но это важно! Для меня. Ну, пожалуйста, пусть хотя бы это будет по-моему…
- Разумеется. Госпожа Шери, вы слышали?
- Я сделаю, как ты хочешь, Вольфрам, - нежно улыбается мне мама, - и платье выберем вместе.
- Я не хочу платье! – кажется, мама замечталась. Никаких платьев на публике я носить не буду! О, чуть не забыл. – И, Юури… надо будет позвать твоих родителей и брата.
- Займемся этим, как только сделают приглашения, - кивает Мао, - что ж, если мы все обсудили…
Все присутствующие верно понимают намек, собираются и уходят. Только мама задерживается в дверях и бросает на меня сочувствующий взгляд. Но это длится всего пару мгновений, а потом она разворачивается и тоже покидает комнату. Наконец, когда за ней закрывается дверь, Мао отпускает меня и отходит на несколько шагов. Он хочет, чтобы я ушел? Поднимаюсь, но сококу останавливает меня. Ставит стул напротив моего, садится и решительно начинает:
- Так, Вольфрам, а теперь перейдем к серьезным делам. По поводу твоих ночнушек…
Что он говорит дальше, я не слышу, пытаясь справиться с душащим меня смехом. Все же не выдерживаю. И не могу остановиться. Оказывается, для Его Величества Мао Шин-Макоку намного важнее, в чем спит его жених, нежели то, что его пытались втянуть в войну. И что, теперь каждую мелочь надо будет согласовывать? Что носить, как стричь волосы, о чем говорить, что делать… Конечно, не могу же я его позорить! Как-никак, будущий супруг Мао должен держать марку. Может, мне тогда запереться в спальне и не выходить вовсе? Чтоб меня никто не видел? Так ведь всем лучше будет. Хотя нет… Нет, он ведь не абы кто, он ведь король. И муж соответствовать должен! Балы там устраивать, благотворительностью заниматься и вообще, положительно влиять на репутацию Его Величества. А значит, каждый шаг должен быть продуман, каждый жест, каждое слово… Живая кукла… Марионетка, послушная любому желанию хозяина.
Пощечина обрывает ход мысли. С трудом возвращаюсь в реальный мир и обнаруживаю, что мой Мао, мой кукловод взволнованно смотрит на меня.
- У тебя была истерика, - вдруг сообщает он мне. В ответ я могу только кивнуть. Кажется, пучина сводящих с ума мыслей в этот раз затянула меня слишком глубоко. Оглядываюсь. Моему воспаленному сознанию видится, что вокруг роятся образы, стараясь вновь утащить за собой, хватают за руки, дергают за волосы, за одежду. И единственный островок реальности в этом жутком мире – Мао. Но он почему-то очень далеко. Понимаю, что, если не дойду до него, то просто лишусь разума в этом жутком месте. И я поднимаюсь, и иду: медленно, слишком медленно, - а тени, призраки моих страхов не пускают меня, пытаются остановить, но я все-таки дохожу. И прижимаюсь к единственному человеку, который может спасти меня, что есть силы, сжимаю ткань его куртки, зажмуриваюсь, прошу, умоляю:
- Не отдавай меня.
Он колеблется, но все-таки обнимает: крепко-крепко, так, словно я для него дороже всех на свете, - и шепчет:
- Ты только мой. Никому не отдам.
И тени отступают, пугливо прячутся по углам, но и там не могут затаиться, и бегут, бегут, бегут… Я вдыхаю запах Мао: мыло, немного табака (странно, он ведь не курит) и еще что-то терпкое, с легким привкусом соли. Солнце добивает последних, корчащихся в агонии призраков, заполняет комнату теплом и радостью. Мой будущий муж обнимает меня, и мне хорошо. Так хорошо и спокойно, как никогда еще не было. Кажется, мне все же удалось купить счастье. Пусть и очень дорого.
Примечания: *Own but alien - родной, но чужой (англ.).
**"Королева" (переводят и как "принцесса", но в "Gay Dictionary" упоминается только слово "queen") - 1) мужчина, носящий женскую одежду; 2) женственный мужчина. Как правило, "королевы" пассивны.
Ну и напоследок... Опрос для тех, кто не пишет комментарии (по себе знаю, что такие есть).
Автор: Лунница
Бета: Life Of Vampire
Пейринг: Юури/Вольфрам, Мао/Вольфрам (основные)
Рейтинг:NC-17
Жанр: drama
Размер: пока миди
Статус: в процессе
Дисклаймер: Мир и персонажи принадлежат не мне, а вот то, что в фике они творят - целиком и полностью на моей совести. Выгоды не извлекаю, довольствуюсь моральным удовлетворением.
Размещение: сколько угодно, только предупредите.
Предупреждения: Возможен ООС, т. к. смотрела аниме довольно давно. AU.POV Вольфрам
читать дальше
Глава 4. Own but alien*.
Из нежных объятий грез меня вырывает голос очередной жрицы:
- Господин фон Бильфельд! Следуйте за мной, пожалуйста, - она резко разворачивается и уходит, не потрудившись убедиться, иду ли я за ней. Видимо, все уже закончилось, и наступила новая эра в истории Шин-Макоку. Я и не заметил.
На этот раз мы идем не к комнатке, успевшей стать для меня крайне неприятным местом. Проводив меня в главный зал храма, служительница просто кивает и говорит:
- Подождите здесь.
Мысли мои витают в облаках, но долго предаваться раздумьям мне не дают. Шторы в конце зала раздвигаются (а я-то думал, они стены прикрывают!), и в зале появляется Его Величество Мао. Неужели что-то пошло не так? Почему он уже стал Мао? Да-да, это звучит абсурдно, но, ради всего святого, объясните мне, почему меня лишают даже этих призрачных трех дней? Я не хочу верить своим глазам. Не хочу. Где этот Шин-О?! Словно в ответ на мой мысленный вопль посреди зала медленно проявляется фигура Истинного. Проявляется только затем, чтобы выпалить на одном дыхании:
- Вольфрам, личность Мао оказалась сильнее, чем я ожидал, превращение произошло моментально, оно необратимо. Жду приглашения на свадьбу! – издевательски помахать ручкой и исчезнуть.
Что он сказал? Он ждет приглашения? После такого… да я его даже на похороны не позову! Хотя, стоп. Кого приглашать, а кого нет – решать не мне, а Мао. Надеюсь, хотя бы оформление он мне доверит? Всегда хотел ярко-красные бархатные карточки. А текст – золотыми буквами. Черт, со мной, кажется, что-то не так! В такой момент думать о подобных мелочах – это попахивает лечебницей для душевнобольных.
- Ну, пришел в себя? – усмехается Мао и, не дожидаясь ответа, сообщает, - мы едем домой.
- Да, милорд, - все, что я могу из себя выдавить.
- Не надо церемоний. Меня зовут Юури, - нехорошая у него улыбка. Ой, нехорошая…
Ноги словно приросли к полу. Заметив, что я все еще в ступоре и идти никуда не собираюсь, Мао только вздыхает, берет меня под руку и выводит во двор. Помогает взобраться на коня, сам легко запрыгивает в седло (прежний Юури никогда бы так не смог) и улыбается:
- Ты, главное, не упади, - в его глазах пляшут смешинки. Да, я сейчас, наверное, забавно выгляжу. Выезжаем.
Пару минут мысли берут штурмом мой разум: теснят друг друга, стараются привлечь к себе внимание и производят просто невыносимый шум. Наконец, мне удается заставить себя перестать анализировать ситуацию, принять ее как данность и расслабиться. Сделанного не воротишь, а чему быть – того не миновать. Сейчас меня гораздо больше волнует, как мы будет объяснять, что произошло.
- Что ты сказал? – поворачивает голову Мао. Это были мысли вслух, но проще повторить, чем объяснять это.
- Я сказал, что меня беспокоит, как мы объясним произошедшее.
- Не волнуйся. Говорить буду я. Ты просто кивай в нужных местах и все. Договорились?
- Договорились, - можно было и не спрашивать. Разве не ясно, что я буду покорен любой прихоти, а, Ваше Величество? После всего, что я натворил… Разве могу я позволить себе быть счастливым? Разве могу наслаждаться скачкой? Разве это не отвратительно – осознавать собственную мерзость и при этом едва-едва не терять голову от одного взгляда черных глаз… чужих глаз? Как я докатился до такого? Стоп! Стоп-стоп-стоп! Отставить самобичевание! Есть огромное количество насущных дел, которые надо решить. А о своих качествах я подумаю завтра. Может, все окажется совсем не так страшно… Может, Мао даже будет любить меня, по-своему, конечно, но будет? Может, я вытянул свой счастливый билет? Но какой ценой…
«За все в этом мире надо платить. Не стоит тешить себя иллюзиями. Возможно, внешне ты и будешь счастлив – но сможешь ли когда-нибудь забыть о том, что совершил? Сможешь ли перестать заниматься самоедством? Или это у тебя так мазохизм проявляется?» - начав с пафоса и нравоучений, закончил банальным ехидством внутренний голос.
«Так до конца жизни и будешь корить себя, отравляя существование всем вокруг своей вечно несчастной миной?» - а ведь в чем-то он прав. Я не подумал о том, сколько боли я причиню близким. И у меня нет никаких оправданий. Я не достоин…
«Чего ты не достоин? С такими настроениями у тебя только два пути. Первый – самый простой. Петлю на шею, или с камнем в воду, или яд, или кинжал в сердце, а для верности лучше совместить приятное с полезным: отравленный кинжал. Но в этом случае все, что ты сделал, будет напрасным. Все твои мучения, все решения – ты готов плюнуть на попытки изменить свою жизнь и просто закончить все, а? Одним росчерком пера. Романтично, да. Но трусливо. Хочешь сказать всему миру, что ты трус, Вольфрам?» - в моих ушах звучит голос Юури. Того, прежнего. Он еще долго говорит ужасные вещи: о фатализме, о собственном бессилии, об уродстве смерти. Зачем мне все это рассказывать? Я не трус! У меня и мысли о том, чтобы собственноручно оборвать нить жизни, не возникало.
«Вольфрам, ты почему меня не слушаешь?! Кому я лекции читаю, серому веществу?» - слушаю, слушаю. Давай уже, заканчивай свои «уроки жизни», до замка пять минут ехать осталось. Нет, у меня точно что-то с головой. – «Так вот, второй путь трудный. Он извилист и запутан, как звериная тропа. Но он выведет тебя к жизни без приступов угрызений совести. Нет, совесть, это хорошо, но не в таких же количествах! Тебе нужно простить себя. И все».
А мое подсознание-то на редкость цинично! «Простить себя», «жизнь без угрызений совести». Хоть бы здоровой иронией все это разбавило, а то такое чувство, словно читаешь учебник. Или, того хуже, какой-нибудь сборник наставлений из серии «Триста тридцать три лекции на все случаи жизни».
- Вольфрам, мы приехали, - Мао уже стоит на земле и смотрит на меня снизу вверх. – Сам слезешь или тебе помочь?
- Сам, - щеки незамедлительно вспыхивают румянцем. Спешиваюсь, стараясь не встречаться с женихом взглядом.
- Ну что, пойдем? – словно не замечая моего смущения, он предлагает мне руку. Я не девушка! Не обязательно меня вести! Но… это все-таки приятно, хоть и непривычно. Такое внимание. Еще сильнее покраснев, чуть сжимаю ладошкой его предплечье. А он гораздо сильнее Юури. И мужественнее. А еще Мао, похоже, совсем не стесняется, что его будущий супруг – парень.
Мы неторопливо идем по узким дорожкам к замку. Кажется, Мао специально выбрал путь подлиннее – чтобы мы могли прогуляться. Но вот тенистая безлюдная дорожка кончается, а перед Замком Клятвы на Крови, как обычно, полно народу: слуги, охрана, а вон и Конрад с Йозаком о чем-то шепчутся (ну а как еще это назвать, если брат почти касается губами уха рыжего?). Замечаю удивленные взгляды, обращенные на нас с королем. Мне вдруг становится очень страшно. А если он сейчас вырвет руку и сделает вид, что мы так, просто рядом идем, а эта помолвка – это же «просто недоразумение»? Но ничего не происходит. Пересилив неизвестно откуда взявшуюся робость, бросаю на Мао быстрый взгляд. Он выглядит гордым, словно наконец-то заполучил то, о чем мечтал, и теперь может всем продемонстрировать свое приобретение. Одна мысль о том, что он хотел (хотел!), чтобы я принадлежал ему, заставляет расправить плечи, выпрямиться и гордо вскинуть подбородок. Из движений пропадает скованность. И я не волнуюсь. Вот совсем ни капельки!
Наконец брат и Йозак замечают нас. Конрад выглядит удивленным, но не обеспокоенным, словно знал, что рано или поздно Юури станет Мао. Йозак же вообще ведет себя как обычно: задорно улыбается, машет рукой и кричит:
- Добрый день, Величество! Как съездили?
- Замечательно, благодарю, - чуть снисходительно, но вполне дружески отвечает… Мао?.. Юури?.. Я запутался…
А Конрад быстро подходит к нам и со вздохом сообщает:
- Ваше Величество, Вольфрам… Леди Сесилия вернулась.
- Уже? – она же уезжала на несколько месяцев, а еще и трех недель не прошло.
- Да, круиз закончился неожиданно рано, - кивает брат.
- Это же превосходно, не так ли? Госпожа Шери сможет помочь нам в организации свадьбы, - Мао - да, теперь я уверен, что это Мао, он ведь не попросил Конрада называть его по имени – не кажется расстроенным. И тут до меня доходит, что он сказал. Организация свадьбы? Вот так вот сразу? С места в карьер? Стоп, Вольфрам, от тебя тут ничего не зависит, выйдешь за него как миленький и будешь примерной женой. Ну и что, что не девушка, хочешь сказать, Мао будет женушкой? Не глупи, Воль-тян. Еще и платья носить начнешь. И наследника родишь… хотя это уже из области фантастики.
Проведя таким образом краткий сеанс самовнушения, я искренне стараюсь преисполниться смирения и благодарности судьбе за данный шанс. Свободы лишаться не хочется. Хотя, что это такое - «свобода»? Глупая эфемерная категория, придуманная когда-то кем-то, явно бывшим не в своем уме. Никто не бывает свободным. Все мы зависим от кого-то. А те, кто свободен и независим, большей частью несчастны. Но является ли свобода мерилом несчастья? И буду ли я счастлив, запертый в замке? А уж в том, что Мао не выпустит дражайшего супруга без охраны даже в город, я не сомневаюсь: слишком уж очевидны его собственнические чувства в отношении меня. Хотя в этом мире не так уж мало занятий, которые не требуют визитов. Научусь готовить, вязать, на худой конец, вышивать... Перечитаю все книги в библиотеке, напишу мемуары, заведу парочку фаворитов или фавориток... Последний пункт лучше убрать, не представляю, что со мной сделает Мао, если я ему изменю. В конце концов, занимались же чем-то королевы, пока их мужья решали вопросы государственной важности. Ха! Вольфрам фон Бильфельд — королева**! Звучит-то как двусмысленно...
Может, правы те, кто говорят, что счастье не купишь? Но в любом случае, я не позволю предрассудкам, гордости или еще чему-то лишить меня моего спорного, странного, но от этого не менее ценного счастья. Слишком уж высокую цену я за него заплатил. Я буду счастлив, слышите?! Я научусь быть счастливым!
Ой, мы уже у дверей комнаты для заседаний? Видимо, дошли, пока я был занят размышлениями. Аккуратно, возможно, излишне медленно, я отпускаю руку Мао и как можно вежливее говорю:
- Ваше Величество, могу я идти?
- Меня зовут Юури, - эти глаза могут быть очень холодными и непреклонными.
- Но Ваше Величество... - я не могу назвать его «Юури»! Это будет значить, что все мосты сожжены, двери заперты, а ключи выброшены.
- Юури, - черт, я сдаюсь!
- Юури, я могу идти?
- Нет, я хотел бы выслушать твое мнение по поводу какого-то очень важного письма. Сейчас придут и Гюнтер с Гвенделем, и Конрад, и вообще все, кто что-либо решает в политике Шин-Макоку, - вот так вот просто. «Нет, нельзя». И ты сделаешь так, как он хочет. Ты заткнешь свою чертову гордость и подчинишься, Вольфрам!
- Если вы этого желаете, - чуть киваю.
- Ты.
- Что?
-- Называй меня на «ты», - Истинный, за что? Почему ему нужно, чтобы я обращался к нему, как к прежнему Юури? Он хочет, чтобы я забыл того, кто так много значил для меня? Закрываю глаза, подавляя все внутренние протесты остатков совести. Что ж, я сам выбрал, разве не так? Я забуду, Ваше Величество. Я его забуду.
- Если ты хочешь, - ну вот, я сказал это. Вы довольны?
- Хочу, - довольная, но одновременно жестокая улыбка. Он открывает дверь и делает приглашающий жест. - Проходи, мой дорогой Вольфрам.
«Мой дорогой»?! Что за?.. Стоп. Он в своем праве, как хочет, так и называет. Я ведь действительно его, со всеми потрохами. Прохожу в кабинет. Оборачиваюсь:
- Где мне сесть?
Вместо ответа Мао проходит к своему месту во главе длинного стола, садится и кивком указывает на стул рядом, слева. Молча занимаю указанное место. Пока мы ждем остальных, жених откровенно разглядывает меня, словно я — товар на базаре. А я, вместо того, чтобы с достоинством вынести это, краснею, словно девчонка. Наконец, «те, кто что-то решает в политике Шин-Макоку», собираются, и пытка прекращается.
- Итак, Гюнтер, чего же просит король Сарареги в своем послании? - начинает совещание Мао.
- Ваше Величество, он умоляет о помощи в войне с Великим Шимароном и утверждает, что на его страну напали.
- А что говорит разведка? - непривычно видеть нашего короля таким: холодным и недоверчивым.
Гюнтер заметно смущен — прежде Мао не показал бы столь демонстративно, что ни капли не верит тому, кого называл своим другом — но все же отвечает:
- По донесениям наших разведчиков, из Великого Шимарона в Малый выехал небольшой отряд, всего пятьдесят человек. Они сопровождают какую-то ценную вещь. Поверить, что это — нападение, может только очень наивный человек.
- Вольфрам, что ты думаешь? - а? Он действительно поинтересовался моим мнением? Главное сейчас не ударить в грязь лицом.
- Боюсь, что это очень похоже на неумелую попытку ввязать нас в войну с Великим Шимароном. Крайне неумелую. А Сарареги — расчетливый интриган, он не стал бы так позориться. Слишком уж это просто. Не хотелось бы строить теории без фактов, но, возможно, он хочет, чтобы мы отложили или вовсе отменили поездку в его страну?
- Интересный ход мысли... Значит, ты полагаешь, что он пытается что-то скрыть? - а Мао, кажется, и правда заинтересован.
- Да, скорее всего то, что ему должны вот-вот доставить. Нечто ценное, по словам Гюнтера.
- Тем не менее, поездку все равно придется отложить. У нас свадьба на носу, не так ли? – он смотрит прямо на меня и хищно улыбается. Как тигр, загнавший добычу в угол. Брр…
- Конечно, Юури, - киваю, показывая, что согласен. Черт, я ведь соглашусь со всем, что он скажет! – Но наши шпионы, пожалуй, должны выяснить, что за ценность пытается спрятать от нас Сарареги.
- Разумно. Гвендель, ты слышал? – поворачивается он к моему брату.
Тот отвечает сдержанно, хотя я ясно вижу грусть и даже… скорбь в его взгляде:
- Будет исполнено, Ваше Величество, - тут Гвендель опускает глаза, - однако я должен рассказать вам об еще одном письме, пришедшем от короля Малого Шимарона.
- Естественно, вы его уже вскрыли и прочитали, - ухмыляется Мао. – Так что расскажите вкратце, чего еще Сара от меня хочет.
- Не думаю, что Вольфраму стоит слышать это, Ваше Величество, - только не выгоняйте! Должен же я знать, что в этом письме, если мне «не стоит слышать это».
- У меня нет тайн от будущего мужа, - сказал, как отрезал.
- Хорошо… в таком случае… - брат на мгновение замирает, словно собирается с мыслями, достает письмо и начинает говорить, быстро-быстро. – Король Сарареги намекает на то, что у вас с ним какие-то отношения, интересуется, когда вы разорвете, цитирую, «эту больше похожую на фарс помолвку с фон Бильфельдом», и делает официальное предложение руки и сердца.
- Руку и сердце он тоже в конверт вложил? – смеется Мао, забирая у моего брата послание. Я чуть улыбаюсь этой, в общем-то, глупой шутке, и тут понимаю смысл того, что сказал Гвендель. «Одна девушка»! Так значит, он хотел бросить меня ради этого… этого… блондинчика?! Черт, и обсуждал с ним наше будущее, и называл нашу связь фарсом, и… и… Я опозорен… Черт возьми… Почему, почему Истинный Король не предложил мне эту сделку раньше?! До того, как проклятый Сарареги околдовал моего жениха! Ненавижу… Ненавижу… Обоих ненавижу! И Сарареги, и этого Юури! Прикидывался-то как! «Мне парни не нравятся», «вот был бы ты девушкой»… Тьфу! Даже вспоминать противно. Ненавижу! Вырываю лист из руки Мао и с садистским удовольствием наблюдаю, как под моим взглядом послание загорается. Сжимаю свободную руку в кулак, чувствую, как ногти впиваются в кожу, закусываю губу. Боль чуть отрезвляет. Но не настолько, чтобы заглушить неторопливо разрезающую душу на части ненависть и рвущуюся на волю ущемленную гордость. Отстраненно вижу, как Мао поднимается, плавно, будто в замедленной съемке, вынимает из моей руки почти догоревшее письмо, задувает огонь, обходит меня сзади. И неожиданно крепко обнимает меня, прижимает к спинке стула, вынуждая откинуть голову ему на грудь и не сопротивляться. Шепчет на ухо, касаясь губами волос:
- Он предал тебя. Не забывай об этом. Но я – не он. Я не предавал. Ты мне нужен, Вольфрам. Ты мне нужен.
Все еще не желая верить услышанному, резко поворачиваюсь к жениху. Он так близко. Наши губы – на расстоянии дыхания. Недопоцелуй, недокасание. Выражение его глаз – не просящее, нет. Властное, подчиняющее. Недолюбовь. Недосчастье. Все не так, как должно быть. Но хотя бы как-то. Не хватает совсем чуть-чуть. Я могу легко сократить расстояние и попробовать получить настоящий поцелуй. Но я боюсь. И потом, не здесь же…
Так же тихо отвечаю:
- Прости, мне не стоило принимать это так близко к сердцу. Ты – не он. Прости меня, - ты ведь не сердишься?
- Ничего, все в порядке. Думаю, просто вежливого отказа будет мало. Вместо ответа пришлем Сарареги приглашение на свадьбу, - улыбается Мао. – Как ты думаешь, ему это понравится?
- Будет рвать и метать, - я совершенно искренне улыбаюсь в ответ и, расслабившись, утыкаюсь носом ему в плечо. А мой Мао продолжает обнимать меня, крепко, надежно, уверенно. И хочется, чтобы время остановилось, чтобы всегда было так уютно, так просто, так… правильно. Да, это правильно. Все должно было быть именно так. И пусть счастье у меня не то купленное, не то краденное, оно мое, нет, оно наше. Единственно верное.
Дверь распахивается и с силой ударяет по стене. Поднимаю голову и поворачиваюсь к возмутителю спокойствия.
- Простите, я опоздала! Надеюсь, я не пропустила самое интересное? – возмутительно обворожительная улыбка, недопустимо вызывающее декольте, непозволительно высокий разрез на юбке. Женщина, состоящая из нарушенных правил. Моя мать.
Ее лучащиеся радостью глаза быстро оглядывают присутствующих, отмечая полное отсутствие каких-либо перемен, и недоуменно останавливают свой взор на мне. Искорки смеха в них гаснут, сменяются удивлением и – нет, нет, нет, только не это!.. – волнами сочувствия.
- Вольфрам?.. А как же… - она недоговаривает.
- Мама, это не то… - пытаюсь отстраниться, но меня не пускают.
- Госпожа Шери, это именно то, что вы подумали, - прерывает меня Мао, вовсе не собираясь разрывать объятия. – Присаживайтесь. В ногах правды нет.
Мама садится, все еще пораженно глядя на нас. А Мао не дает ей опомниться. Тут же спрашивает:
- Госпожа Шери, можем ли мы с Вольфрамом попросить вас об одной услуге?
- Конечно, - кажется, ей все же удалось немного прийти в себя.
- Сколько времени вам потребуется, чтобы организовать королевскую свадьбу?
- Вашу и моего Воль-тяна? – сколько раз просил, чтобы она не называла меня так!
- Чью же еще?
- Два месяца, - когда дело доходит до торжеств, моя мама – профессионал.
- За месяц управитесь? Возьмите столько помощников, сколько будет нужно, весь замок, все слуги в вашем распоряжении, - к чему такая спешка?
- Если начать подготовку уже сегодня… Думаю, да.
- Тогда на какое число лучше назначить?
- В Шин-Макоку есть поверье, что браки, заключенные двадцать первого числа – самые крепкие, - заметьте, вовсе не самые счастливые! Хотя говорят, что стерпится – слюбится…
- Замечательно. Значит, двадцать первое сентября. Гюнтер, отправь, пожалуйста, в ответ на это… послание… приглашение на свадьбу для короля Сарареги, - настоящий Мао. Так легко всем распоряжается! – Вольфрам, ты согласен?
- А… да, - неужели он действительно спросил, согласен ли я? Может, все будет не так уж и страшно? Но я просто обязан кое-что уточнить. – Только…
- Что такое?
- Я хочу, чтобы приглашения были из красной бархатной бумаги, - да, по-детски. Да, глупо. Но это важно! Для меня. Ну, пожалуйста, пусть хотя бы это будет по-моему…
- Разумеется. Госпожа Шери, вы слышали?
- Я сделаю, как ты хочешь, Вольфрам, - нежно улыбается мне мама, - и платье выберем вместе.
- Я не хочу платье! – кажется, мама замечталась. Никаких платьев на публике я носить не буду! О, чуть не забыл. – И, Юури… надо будет позвать твоих родителей и брата.
- Займемся этим, как только сделают приглашения, - кивает Мао, - что ж, если мы все обсудили…
Все присутствующие верно понимают намек, собираются и уходят. Только мама задерживается в дверях и бросает на меня сочувствующий взгляд. Но это длится всего пару мгновений, а потом она разворачивается и тоже покидает комнату. Наконец, когда за ней закрывается дверь, Мао отпускает меня и отходит на несколько шагов. Он хочет, чтобы я ушел? Поднимаюсь, но сококу останавливает меня. Ставит стул напротив моего, садится и решительно начинает:
- Так, Вольфрам, а теперь перейдем к серьезным делам. По поводу твоих ночнушек…
Что он говорит дальше, я не слышу, пытаясь справиться с душащим меня смехом. Все же не выдерживаю. И не могу остановиться. Оказывается, для Его Величества Мао Шин-Макоку намного важнее, в чем спит его жених, нежели то, что его пытались втянуть в войну. И что, теперь каждую мелочь надо будет согласовывать? Что носить, как стричь волосы, о чем говорить, что делать… Конечно, не могу же я его позорить! Как-никак, будущий супруг Мао должен держать марку. Может, мне тогда запереться в спальне и не выходить вовсе? Чтоб меня никто не видел? Так ведь всем лучше будет. Хотя нет… Нет, он ведь не абы кто, он ведь король. И муж соответствовать должен! Балы там устраивать, благотворительностью заниматься и вообще, положительно влиять на репутацию Его Величества. А значит, каждый шаг должен быть продуман, каждый жест, каждое слово… Живая кукла… Марионетка, послушная любому желанию хозяина.
Пощечина обрывает ход мысли. С трудом возвращаюсь в реальный мир и обнаруживаю, что мой Мао, мой кукловод взволнованно смотрит на меня.
- У тебя была истерика, - вдруг сообщает он мне. В ответ я могу только кивнуть. Кажется, пучина сводящих с ума мыслей в этот раз затянула меня слишком глубоко. Оглядываюсь. Моему воспаленному сознанию видится, что вокруг роятся образы, стараясь вновь утащить за собой, хватают за руки, дергают за волосы, за одежду. И единственный островок реальности в этом жутком мире – Мао. Но он почему-то очень далеко. Понимаю, что, если не дойду до него, то просто лишусь разума в этом жутком месте. И я поднимаюсь, и иду: медленно, слишком медленно, - а тени, призраки моих страхов не пускают меня, пытаются остановить, но я все-таки дохожу. И прижимаюсь к единственному человеку, который может спасти меня, что есть силы, сжимаю ткань его куртки, зажмуриваюсь, прошу, умоляю:
- Не отдавай меня.
Он колеблется, но все-таки обнимает: крепко-крепко, так, словно я для него дороже всех на свете, - и шепчет:
- Ты только мой. Никому не отдам.
И тени отступают, пугливо прячутся по углам, но и там не могут затаиться, и бегут, бегут, бегут… Я вдыхаю запах Мао: мыло, немного табака (странно, он ведь не курит) и еще что-то терпкое, с легким привкусом соли. Солнце добивает последних, корчащихся в агонии призраков, заполняет комнату теплом и радостью. Мой будущий муж обнимает меня, и мне хорошо. Так хорошо и спокойно, как никогда еще не было. Кажется, мне все же удалось купить счастье. Пусть и очень дорого.
Примечания: *Own but alien - родной, но чужой (англ.).
**"Королева" (переводят и как "принцесса", но в "Gay Dictionary" упоминается только слово "queen") - 1) мужчина, носящий женскую одежду; 2) женственный мужчина. Как правило, "королевы" пассивны.
Ну и напоследок... Опрос для тех, кто не пишет комментарии (по себе знаю, что такие есть).
Вопрос: А ты читаешь "Behind Blue Eyes"?
| 1. Да, читаю. | 95 | (73.64%) | |
| 2. Не читаю, но буду. | 9 | (6.98%) | |
| 3. Подожду, пока все до конца напишут. | 21 | (16.28%) | |
| 4. Не читаю и не собираюсь. | 4 | (3.1%) | |
| Всего: | 129 | ||
@темы: Фанфики
-
-
14.08.2010 в 10:07-
-
14.08.2010 в 12:15Да-да... Автор судорожно думает, что бы такого написать, чтобы не свести это к психбольнице
-
-
14.08.2010 в 14:35-
-
14.08.2010 в 17:43-
-
14.08.2010 в 19:11в ту же палату
-
-
14.08.2010 в 20:16-
-
14.08.2010 в 20:20-
-
14.08.2010 в 22:21ps Вот Сара теперь буедт локти кусать... Отправляем его в соседнюю палату... ИБО нефиг Мао и Вольфику мешать в их вип палате
-
-
15.08.2010 в 09:29Подписываюсь... У меня уже крыша едет. Сижу с температурой, больной головой и слезящимися глазами и пытаюсь заставить себя писать.
ИБО нефиг Мао и Вольфику мешать в их вип палате
-
-
15.08.2010 в 12:28Подписываюсь... У меня уже крыша едет. Сижу с температурой, больной головой и слезящимися глазами и пытаюсь заставить себя писать.
Тепловой удар? Жестоко... Но все равно желаю вам вдохновения!)