Это просто целый мир лег у самых ног... (с) Лора Бочарова
Господа, я все еще ищу бета-ридера.
Название: "Next to the Darkness*".
Автор: Лунница.
Бета: Life of Vampire (1 глава).
Пейринг: Мао/Вольфрам.
Рейтинг: NC-17.
Жанр: drama, hurt/comfort, romance.
Размер: макси.
Статус: в процессе.
Дисклаймер: Мир и персонажи принадлежат не мне, а вот то, что в фике они творят - целиком и полностью на моей совести. Выгоды не извлекаю, довольствуюсь моральным удовлетворением.
Размещение: сколько угодно, только предупредите.
Предупреждения: AU. POV Вольфрама. Слепота. Возможен ООС. Хэппи-энд в стиле автора: "Все кончится настолько хорошо, насколько это возможно" (с) Мэтти aka Морриган.
От автора: действие происходит через три года после событий эпилога "Behind Blue Eyes". Не рекомендуется читать как самостоятельное произведение - ничего не поймете
Саммари: Во всем виновата политика.
Примечания: *next to the darkness - по соседству с темнотой.
Глава 4. О панике и этикете.
Глава 4. О панике и этикете.
Праздники и прочие торжества имеют одну неприятную особенность: чем более они масштабны, тем труднее их отменить. Поэтому нет ничего странного в том, что празднование нашей годовщины отменить просто невозможно. Конечно, не стоило и пытаться. Я этому не рад. Слишком странные обстоятельства, слишком напряженная обстановка,слишком много всего случилось за последние несколько дней. Жаль, что приехавших гостей не отправишь по домам без объяснений, а рассказывать всем, что произошло — большее зло, чем подвергать их риску. Для внешней политики, разумеется. Мао принял решение — не мне его менять. Но я бы посмотрел, как он сохранял бы спокойствие, если бы в списке приглашенных были его родственники. Но его родители не приглашены. Как и брат. Но если он не боится за себя и меня, побеспокоился бы о детях! Это ненормально - размещать оркестр неподалеку от места взрыва.
Дети. Самые непостижимые существа на планете. То они кажутся нам маленькими, то вдруг делают или говорят что-то настолько мудрое, что остается только удивляться... Вот и Грета с Райном... Они не спрашивали про взрыв, даже не обмолвились про него. Но глупо было бы полагать, что они ничего не поняли. Нам проще молчать про некоторые вещи, чем обсуждать их. Проще прижаться к Мао, чем сказать вслух, что теперь в твоем собственном доме небезопасно. Больно и страшно. Иногда так страшно, что дыхание перехватывает.
Я не мог уснуть ночью. Просто не мог. Как можно спать, когда каждую секунду, каждое мгновение все может взлететь на воздух? Нет, солдаты все проверили. Еще бы они не проверили, после того разбора полетов, что устроил им Мао. Но все равно, невозможно успокоиться. Это похоже на игру: Грета собирает башню, а Райн вытаскивает нижний кубик. Всего одна деталь изъята, и все рушится. И моя жизнь рушится у меня на глазах. Я не могу быть спокойным, не могу просто улыбаться и делать вид, что ничего не случилось. А наша горе-подозреваемая не внесла ни малейшей ясности, только еще больше все запутала.
Я предпочитаю не строить теорий на основе того бреда, что она несла. Но подобное решение не мешает мне терзаться страхом неизвестности.
Не знать, что случиться завтра — самое страшное. Конечно, можно говорить, что все в этом мире случайно, что выйдешь в город — и тебе упадет камень на голову просто потому, что не повезло. Но это маловероятно. До вчерашнего дня взрыв в королевском замке был столь же маловероятен. Но это случилось. Я не знаю, повторится ли это завтра, послезавтра, вообще когда-либо. Я ничего не знаю, ничего не могу предсказать или предотвратить. Незнание угнетает, как и беспомощность. И мне страшно. Так страшно, что хочется зажмуриться и сделать вид, что ничего не было, забыть вчерашний день и не видеть обломки, не видеть слуг, расчищающих подземелья, ничего этого не видеть! Спрятаться от реальности. Но это невозможно. Можно постараться не думать, сосредоточиться на чем-то банальном, простом, повседневном. Вот пуговицы, например, застегнуть надо. Одна, вторая, третья, четвертая, пятая — такая скользкая, никак не ухватить, - шестая... Уже все? Не слишком ли быстро?
Мао обнимает меня, тихо спрашивает:
- Ты готов?
- Да, - отвечаю я. Куда я денусь? Надо идти, встречать гостей. Улыбаться и делать вид, что у нас все прекрасно, просто замечательно, лучше не бывает! Я постараюсь, честное слово, я сделаю все, что в моих силах, чтобы наши высокопоставленные «друзья» ничего не заподозрили. И «враги» тоже. Глупо думать, что те, кого не пригласили, не узнают каждое слово через шпионов. Другое дело, что сказано будет ровно столько, сколько позволено услышать. Тем, кто должен быть в курсе дела, сообщат позже, когда вино будет выпито, цветы на гирляндах завянут, и распоследний пьяный гость, поддерживаемый услужливыми лакеями, залезет в свою разукрашенную карету, на которой он ездит только на праздники, чтобы не ударить в грязь лицом, и крикнет охрипшим от непрерывных льстивых речей и вежливого (только в тех местах разговора, где это явно одобряется более могущественным собеседником) смеха голосом: «Езжай уже!» Политика, политика. Одна сплошная грязь, интриги с двойным дном... Кто друг, кто враг? Есть ли они вообще? Пожалуй, мы можем полагаться только на Великий Шимарон (Конрад все-таки стал его королем), и на те страны, с которыми договорились о династических браках. И то, на последних — только если им не подвернется более выгодный союз. Гадость. Отвратительная, дурно пахнущая гадость. Но это — моя жизнь. Я — Мао, соправитель, чтоб его.
Иногда мне кажется, что было бы проще, если бы я просто играл королеву, оставив политику на кого-нибудь более толстокожего. Но мой король настаивает, чтобы я участвовал в принятии решений. Истинный, пошли мне терпения, чтобы совладать с упрямством моего мужа!
Мы выходим принимать официальные поздравления. Слава Истинному, детей от участи стоять и слушать бессмысленные пафосные речи избавили. Это радует. Итак, гости. Мао улыбается, но искренности в его улыбке — ни на грош. Я тоже нацепляю вежливо-радостное выражение лица. Солнце бьет в глаза. Кто придумал проводить праздник в саду? Ах да, моя мама. Соригинальничала. Сначала подходят августейшие особы. По очереди. Первый — Конрад. И я улыбаюсь искренне, от всего сердца. Я рад его видеть, рад, что он почти не изменился, все так же открыто смотрит, все так же верен своему долгу, все так же перешептывается с Йозаком. Правда, на Конраде теперь королевская мантия, а Йозак имеет статус официального фаворита. Наверное, ему было не слишком приятно удовлетвориться этим, но моему брату пришлось жениться. Продолжение рода и все такое...
Конрад подходит к нам, ведя под руку жену. У него прекрасная супруга — умная, терпеливая женщина, которая полностью поглощена государственными заботами, а главное, живет в другой стране. Конрад женат на Ее Величестве королеве Калории, и у них прекрасная дочка, которая живет с отцом и не называет Ее Величество мамой. Да, у них все сложилось, как сложилось. Не идеально, возможно, даже не хорошо. Но это не мое дело. Не мне учить старшего брата, как ему жить. Конрад улыбается, кланяясь:
- Поздравляю вас, Мао Юури, Мао Вольфрам, - мой брат лаконичен, как и подобает военному. Его жена лишь приседает в реверансе. Интересно. С каких пор у нас плохие отношения с Калорией? Пожалуй, не стоило повышать цены на поставки угля...Мао чуть сильнее сжимает руку, которой он придерживает меня за талию.
- Благодарю вас, Ваше Величество, - отвечает он с теплотой.
- Мы рады видеть тебя дома, Конрад, и твою прелестную супругу, - добавляю я чуть тише, смягчая формальность приветствия.
Брат не успевает отойти, как к нам быстро приближается Сарареги. Ему неприятно здесь находиться, но он прекрасно держит лицо, ничем не выдавая себя.
- Позвольте поздравить вас с тем, что ваш брак по-прежнему крепок спустя столько лет, Мао, - обращается он к Юури. Мне он только кивает.
- Спасибо, Сара. Надеюсь, мы проведем вместе еще не один десяток лет, - Истинный, зачем же так открыто наступать на больную мозоль главе союзного государства? Достаточно посмотреть, на ком женился Сарареги, чтобы понять, что старая боль еще не утихла в его сердце, так же, как и разочарование от сорванных перспектив для расширения зоны своего влияния. Его супруга тоже здесь, но он не подвел ее для приветствия. Прекрасная женщина, мудрая, приятная во всех отношениях. Миниатюрная брюнетка с мальчишеской внешностью. Ее зовут Фаиза, пару лет назад Сара приезжал к нам на неделю (заключали мир), мы с ней подружились, если можно так сказать об отношениях, построенных на нескольких встречах и переписке.
- Благодарим за поздравления, - надо уменьшить напряжение, иначе сейчас они подерутся. Мао сверлит собеседника взглядом, Сарареги сжимает челюсти. Я продолжаю, - Это большая честь для нас — видеть вас на празднике. Принимать союзника — всегда радость для нас.
Сара чуть кивает и уходит. Мао выдыхает.
Следующие поздравления произносят люди, которые не слишком много для меня значат и не вызывают сильных эмоций, так что я позволяю себе расслабиться и просто произносить стандартные фразы, улыбаться и кивать, не слушая, о чем говорят вокруг. Шум голосов сливается в общий гул. Синий сюртук, голубой, черный, темно-красный, ярко-зеленый из дешевой материи... Лица, прически, улыбки — все, как водоворот. У дам на платьях такие вырезы, каких не позволяю себе даже я при полном отсутствии бюста. Один из музыкантов фальшивит — уволю. Подарки складывают на специальные столы, главное, чтобы среди них не было бомбы, или еще чего-нибудь в таком духе. Истинный, а ведь такое вполне может быть. Мои ноги словно приклеили к полу, я не могу сдвинуться с места, чтобы распорядиться, чтобы коробки проверили, ведь это может быть опасно, взрыв здесь — катастрофа, тут же дети, и Мао, и Конрад, и Гвендель, и Гюнтер, и все остальные, этого не должно произойти, никогда, ни за что! Мне трудно дышать, я пытаюсь проглотить комок, вставший в горле, на глазах наворачиваются слезы — я слишком долго не моргал, но не могу заставить себя опустить веки, не могу, словно если я перестану смотреть, то потеряю контроль...
- Вольфрам, с тобой все в порядке? - теплая рука опускается мне на затылок, спускается на шею, тянет за ошейник... Мне становится хорошо. Спокойно. Мао все контролирует, он не допустит, чтобы что-то случилось. Вот так, просто отдать вожжи ему, и пусть все идет, как идет.
- Пусть проверят коробки с подарками. Вдруг там что-то опасное? - прошу, не приказываю, не требую. Мао все решит, он обо всем позаботится. Он ведет, я следую.
- Конечно. Ты в состоянии погулять самостоятельно до танцев? Без приступов паники? - он пытается шутить, но я слышу беспокойство. Такого со мной еще не было. Чтобы замирать на месте и терять связь с реальностью — такого не было. Никогда.
- Да. Пойду присяду, - Мао наверняка будет обсуждать что-то насчет торговли, раз ему не нужен я.
Я неторопливо иду к скамейкам, сажусь, глубоко вдыхаю. Скоро будет пахнуть свежестью, но солнце еще не село, а гости не разъехались, так что в воздухе носятся ароматы цветов, женских духов и еды. Солнце приятно согревает щеки. Можно было бы закрыть глаза и представить, что вокруг никого нет. Можно было бы, если бы изо всех углов сада не доносилась болтовня.
- Я не помешал? - рядом садится мой дядя, Валторана фон Бильфельд.
- Нет, конечно. Вы хотели что-то обсудить?
- А я не могу захотеть просто посидеть рядом с племянником?
- Если бы у вас было такое желание, вы бы приехали в будний день, а не на торжество, - ну кому он врет? И зачем? Я не обижаюсь — у всех свои интересы, все хотят что-то получить: услугу, информацию, снижение налогов...
- Ты меня раскусил, Вольфрам. Честно говоря, я озабочен судьбой трона.
- Не рано об этом говорить? Корона будет у Юури еще минимум сотню лет. А то и две.
- Но эти браки... Неужели не стоит выдать Грету за местного аристократа? Это укрепило бы связи...
Я поворачиваюсь к дяде:
- Я — фон Бильфельд, Гвендель — фон Вольтер, моя мать — фон Шпицберг. Не много местной аристократии для одной семьи? - возможно, я слишком остро реагирую. Возможно. Но мы уже сотню раз обсуждали этот вопрос с Мао. И мы уже все решили. И помолвка уже заключена. А главное, Грета в восторге от своего будущего мужа, и он от нее без ума. Они будут любить друг друга. Династический брак не обязан быть несчастливым.
Дядя кладет руку мне на плечо:
- Конечно, устанавливать внешние контакты необходимо, но нельзя отрываться от внутренней системы, - я чувствую укол в шею. Странно, что это было? Не мог же мой собственный дядя меня отравить, в самом деле? Нет, это должно быть, ветка.
- Может, прогуляемся? - дядя протягивает мне руку.
- Почему бы и нет? - мысли, как ватные. Наверное, я слишком переволновался. Я встаю. Ноги не держат. Валторана подхватывает меня, помогает идти. Он ведет меня к каретам. По дороге я все больше вязну в плотном тумане слов, звуков, запахов, который мешает думать, мешает рассуждать. Мне что-то вколол мой родственник, глава моего благородного дома. Прекрасно.
- Мы проедемся до родового гнезда. Его Величество давно не навещал отчий дом.
Дядя заталкивает меня в карету. Я падаю. Солнечный свет такой красный за этой занавеской. Мягко. Пахнет чем-то... Фруктом. Не помню, как он называется. Темно. Тихо. Страшно? Должно быть. Не знаю, что чувствую. Эмоции словно доносятся откуда-то издалека. Фанфары. Снаружи или в голове? Снаружи или в голове? Снаружи?..
Название: "Next to the Darkness*".
Автор: Лунница.
Бета: Life of Vampire (1 глава).
Пейринг: Мао/Вольфрам.
Рейтинг: NC-17.
Жанр: drama, hurt/comfort, romance.
Размер: макси.
Статус: в процессе.
Дисклаймер: Мир и персонажи принадлежат не мне, а вот то, что в фике они творят - целиком и полностью на моей совести. Выгоды не извлекаю, довольствуюсь моральным удовлетворением.
Размещение: сколько угодно, только предупредите.
Предупреждения: AU. POV Вольфрама. Слепота. Возможен ООС. Хэппи-энд в стиле автора: "Все кончится настолько хорошо, насколько это возможно" (с) Мэтти aka Морриган.
От автора: действие происходит через три года после событий эпилога "Behind Blue Eyes". Не рекомендуется читать как самостоятельное произведение - ничего не поймете
Саммари: Во всем виновата политика.
Примечания: *next to the darkness - по соседству с темнотой.
Глава 4. О панике и этикете.
Глава 4. О панике и этикете.
Праздники и прочие торжества имеют одну неприятную особенность: чем более они масштабны, тем труднее их отменить. Поэтому нет ничего странного в том, что празднование нашей годовщины отменить просто невозможно. Конечно, не стоило и пытаться. Я этому не рад. Слишком странные обстоятельства, слишком напряженная обстановка,слишком много всего случилось за последние несколько дней. Жаль, что приехавших гостей не отправишь по домам без объяснений, а рассказывать всем, что произошло — большее зло, чем подвергать их риску. Для внешней политики, разумеется. Мао принял решение — не мне его менять. Но я бы посмотрел, как он сохранял бы спокойствие, если бы в списке приглашенных были его родственники. Но его родители не приглашены. Как и брат. Но если он не боится за себя и меня, побеспокоился бы о детях! Это ненормально - размещать оркестр неподалеку от места взрыва.
Дети. Самые непостижимые существа на планете. То они кажутся нам маленькими, то вдруг делают или говорят что-то настолько мудрое, что остается только удивляться... Вот и Грета с Райном... Они не спрашивали про взрыв, даже не обмолвились про него. Но глупо было бы полагать, что они ничего не поняли. Нам проще молчать про некоторые вещи, чем обсуждать их. Проще прижаться к Мао, чем сказать вслух, что теперь в твоем собственном доме небезопасно. Больно и страшно. Иногда так страшно, что дыхание перехватывает.
Я не мог уснуть ночью. Просто не мог. Как можно спать, когда каждую секунду, каждое мгновение все может взлететь на воздух? Нет, солдаты все проверили. Еще бы они не проверили, после того разбора полетов, что устроил им Мао. Но все равно, невозможно успокоиться. Это похоже на игру: Грета собирает башню, а Райн вытаскивает нижний кубик. Всего одна деталь изъята, и все рушится. И моя жизнь рушится у меня на глазах. Я не могу быть спокойным, не могу просто улыбаться и делать вид, что ничего не случилось. А наша горе-подозреваемая не внесла ни малейшей ясности, только еще больше все запутала.
Я предпочитаю не строить теорий на основе того бреда, что она несла. Но подобное решение не мешает мне терзаться страхом неизвестности.
Не знать, что случиться завтра — самое страшное. Конечно, можно говорить, что все в этом мире случайно, что выйдешь в город — и тебе упадет камень на голову просто потому, что не повезло. Но это маловероятно. До вчерашнего дня взрыв в королевском замке был столь же маловероятен. Но это случилось. Я не знаю, повторится ли это завтра, послезавтра, вообще когда-либо. Я ничего не знаю, ничего не могу предсказать или предотвратить. Незнание угнетает, как и беспомощность. И мне страшно. Так страшно, что хочется зажмуриться и сделать вид, что ничего не было, забыть вчерашний день и не видеть обломки, не видеть слуг, расчищающих подземелья, ничего этого не видеть! Спрятаться от реальности. Но это невозможно. Можно постараться не думать, сосредоточиться на чем-то банальном, простом, повседневном. Вот пуговицы, например, застегнуть надо. Одна, вторая, третья, четвертая, пятая — такая скользкая, никак не ухватить, - шестая... Уже все? Не слишком ли быстро?
Мао обнимает меня, тихо спрашивает:
- Ты готов?
- Да, - отвечаю я. Куда я денусь? Надо идти, встречать гостей. Улыбаться и делать вид, что у нас все прекрасно, просто замечательно, лучше не бывает! Я постараюсь, честное слово, я сделаю все, что в моих силах, чтобы наши высокопоставленные «друзья» ничего не заподозрили. И «враги» тоже. Глупо думать, что те, кого не пригласили, не узнают каждое слово через шпионов. Другое дело, что сказано будет ровно столько, сколько позволено услышать. Тем, кто должен быть в курсе дела, сообщат позже, когда вино будет выпито, цветы на гирляндах завянут, и распоследний пьяный гость, поддерживаемый услужливыми лакеями, залезет в свою разукрашенную карету, на которой он ездит только на праздники, чтобы не ударить в грязь лицом, и крикнет охрипшим от непрерывных льстивых речей и вежливого (только в тех местах разговора, где это явно одобряется более могущественным собеседником) смеха голосом: «Езжай уже!» Политика, политика. Одна сплошная грязь, интриги с двойным дном... Кто друг, кто враг? Есть ли они вообще? Пожалуй, мы можем полагаться только на Великий Шимарон (Конрад все-таки стал его королем), и на те страны, с которыми договорились о династических браках. И то, на последних — только если им не подвернется более выгодный союз. Гадость. Отвратительная, дурно пахнущая гадость. Но это — моя жизнь. Я — Мао, соправитель, чтоб его.
Иногда мне кажется, что было бы проще, если бы я просто играл королеву, оставив политику на кого-нибудь более толстокожего. Но мой король настаивает, чтобы я участвовал в принятии решений. Истинный, пошли мне терпения, чтобы совладать с упрямством моего мужа!
Мы выходим принимать официальные поздравления. Слава Истинному, детей от участи стоять и слушать бессмысленные пафосные речи избавили. Это радует. Итак, гости. Мао улыбается, но искренности в его улыбке — ни на грош. Я тоже нацепляю вежливо-радостное выражение лица. Солнце бьет в глаза. Кто придумал проводить праздник в саду? Ах да, моя мама. Соригинальничала. Сначала подходят августейшие особы. По очереди. Первый — Конрад. И я улыбаюсь искренне, от всего сердца. Я рад его видеть, рад, что он почти не изменился, все так же открыто смотрит, все так же верен своему долгу, все так же перешептывается с Йозаком. Правда, на Конраде теперь королевская мантия, а Йозак имеет статус официального фаворита. Наверное, ему было не слишком приятно удовлетвориться этим, но моему брату пришлось жениться. Продолжение рода и все такое...
Конрад подходит к нам, ведя под руку жену. У него прекрасная супруга — умная, терпеливая женщина, которая полностью поглощена государственными заботами, а главное, живет в другой стране. Конрад женат на Ее Величестве королеве Калории, и у них прекрасная дочка, которая живет с отцом и не называет Ее Величество мамой. Да, у них все сложилось, как сложилось. Не идеально, возможно, даже не хорошо. Но это не мое дело. Не мне учить старшего брата, как ему жить. Конрад улыбается, кланяясь:
- Поздравляю вас, Мао Юури, Мао Вольфрам, - мой брат лаконичен, как и подобает военному. Его жена лишь приседает в реверансе. Интересно. С каких пор у нас плохие отношения с Калорией? Пожалуй, не стоило повышать цены на поставки угля...Мао чуть сильнее сжимает руку, которой он придерживает меня за талию.
- Благодарю вас, Ваше Величество, - отвечает он с теплотой.
- Мы рады видеть тебя дома, Конрад, и твою прелестную супругу, - добавляю я чуть тише, смягчая формальность приветствия.
Брат не успевает отойти, как к нам быстро приближается Сарареги. Ему неприятно здесь находиться, но он прекрасно держит лицо, ничем не выдавая себя.
- Позвольте поздравить вас с тем, что ваш брак по-прежнему крепок спустя столько лет, Мао, - обращается он к Юури. Мне он только кивает.
- Спасибо, Сара. Надеюсь, мы проведем вместе еще не один десяток лет, - Истинный, зачем же так открыто наступать на больную мозоль главе союзного государства? Достаточно посмотреть, на ком женился Сарареги, чтобы понять, что старая боль еще не утихла в его сердце, так же, как и разочарование от сорванных перспектив для расширения зоны своего влияния. Его супруга тоже здесь, но он не подвел ее для приветствия. Прекрасная женщина, мудрая, приятная во всех отношениях. Миниатюрная брюнетка с мальчишеской внешностью. Ее зовут Фаиза, пару лет назад Сара приезжал к нам на неделю (заключали мир), мы с ней подружились, если можно так сказать об отношениях, построенных на нескольких встречах и переписке.
- Благодарим за поздравления, - надо уменьшить напряжение, иначе сейчас они подерутся. Мао сверлит собеседника взглядом, Сарареги сжимает челюсти. Я продолжаю, - Это большая честь для нас — видеть вас на празднике. Принимать союзника — всегда радость для нас.
Сара чуть кивает и уходит. Мао выдыхает.
Следующие поздравления произносят люди, которые не слишком много для меня значат и не вызывают сильных эмоций, так что я позволяю себе расслабиться и просто произносить стандартные фразы, улыбаться и кивать, не слушая, о чем говорят вокруг. Шум голосов сливается в общий гул. Синий сюртук, голубой, черный, темно-красный, ярко-зеленый из дешевой материи... Лица, прически, улыбки — все, как водоворот. У дам на платьях такие вырезы, каких не позволяю себе даже я при полном отсутствии бюста. Один из музыкантов фальшивит — уволю. Подарки складывают на специальные столы, главное, чтобы среди них не было бомбы, или еще чего-нибудь в таком духе. Истинный, а ведь такое вполне может быть. Мои ноги словно приклеили к полу, я не могу сдвинуться с места, чтобы распорядиться, чтобы коробки проверили, ведь это может быть опасно, взрыв здесь — катастрофа, тут же дети, и Мао, и Конрад, и Гвендель, и Гюнтер, и все остальные, этого не должно произойти, никогда, ни за что! Мне трудно дышать, я пытаюсь проглотить комок, вставший в горле, на глазах наворачиваются слезы — я слишком долго не моргал, но не могу заставить себя опустить веки, не могу, словно если я перестану смотреть, то потеряю контроль...
- Вольфрам, с тобой все в порядке? - теплая рука опускается мне на затылок, спускается на шею, тянет за ошейник... Мне становится хорошо. Спокойно. Мао все контролирует, он не допустит, чтобы что-то случилось. Вот так, просто отдать вожжи ему, и пусть все идет, как идет.
- Пусть проверят коробки с подарками. Вдруг там что-то опасное? - прошу, не приказываю, не требую. Мао все решит, он обо всем позаботится. Он ведет, я следую.
- Конечно. Ты в состоянии погулять самостоятельно до танцев? Без приступов паники? - он пытается шутить, но я слышу беспокойство. Такого со мной еще не было. Чтобы замирать на месте и терять связь с реальностью — такого не было. Никогда.
- Да. Пойду присяду, - Мао наверняка будет обсуждать что-то насчет торговли, раз ему не нужен я.
Я неторопливо иду к скамейкам, сажусь, глубоко вдыхаю. Скоро будет пахнуть свежестью, но солнце еще не село, а гости не разъехались, так что в воздухе носятся ароматы цветов, женских духов и еды. Солнце приятно согревает щеки. Можно было бы закрыть глаза и представить, что вокруг никого нет. Можно было бы, если бы изо всех углов сада не доносилась болтовня.
- Я не помешал? - рядом садится мой дядя, Валторана фон Бильфельд.
- Нет, конечно. Вы хотели что-то обсудить?
- А я не могу захотеть просто посидеть рядом с племянником?
- Если бы у вас было такое желание, вы бы приехали в будний день, а не на торжество, - ну кому он врет? И зачем? Я не обижаюсь — у всех свои интересы, все хотят что-то получить: услугу, информацию, снижение налогов...
- Ты меня раскусил, Вольфрам. Честно говоря, я озабочен судьбой трона.
- Не рано об этом говорить? Корона будет у Юури еще минимум сотню лет. А то и две.
- Но эти браки... Неужели не стоит выдать Грету за местного аристократа? Это укрепило бы связи...
Я поворачиваюсь к дяде:
- Я — фон Бильфельд, Гвендель — фон Вольтер, моя мать — фон Шпицберг. Не много местной аристократии для одной семьи? - возможно, я слишком остро реагирую. Возможно. Но мы уже сотню раз обсуждали этот вопрос с Мао. И мы уже все решили. И помолвка уже заключена. А главное, Грета в восторге от своего будущего мужа, и он от нее без ума. Они будут любить друг друга. Династический брак не обязан быть несчастливым.
Дядя кладет руку мне на плечо:
- Конечно, устанавливать внешние контакты необходимо, но нельзя отрываться от внутренней системы, - я чувствую укол в шею. Странно, что это было? Не мог же мой собственный дядя меня отравить, в самом деле? Нет, это должно быть, ветка.
- Может, прогуляемся? - дядя протягивает мне руку.
- Почему бы и нет? - мысли, как ватные. Наверное, я слишком переволновался. Я встаю. Ноги не держат. Валторана подхватывает меня, помогает идти. Он ведет меня к каретам. По дороге я все больше вязну в плотном тумане слов, звуков, запахов, который мешает думать, мешает рассуждать. Мне что-то вколол мой родственник, глава моего благородного дома. Прекрасно.
- Мы проедемся до родового гнезда. Его Величество давно не навещал отчий дом.
Дядя заталкивает меня в карету. Я падаю. Солнечный свет такой красный за этой занавеской. Мягко. Пахнет чем-то... Фруктом. Не помню, как он называется. Темно. Тихо. Страшно? Должно быть. Не знаю, что чувствую. Эмоции словно доносятся откуда-то издалека. Фанфары. Снаружи или в голове? Снаружи или в голове? Снаружи?..
-
-
09.11.2011 в 19:40-
-
09.11.2011 в 20:23-
-
09.11.2011 в 21:02-
-
09.11.2011 в 22:01-
-
10.11.2011 в 07:22prima-ya, нет, ну мне, конечно очень лестно, что мой фик оказал на вас такое воздействие, но не надо уж анализировать реал
-
-
10.11.2011 в 09:52-
-
10.11.2011 в 15:28-
-
10.11.2011 в 15:30-
-
11.11.2011 в 08:07-
-
11.11.2011 в 09:17Грета - чистокровный человек, даже не полукровка. Известно, что она на пять лет младше Юури, поэтому 11 лет ей было к концу сериала. Никакого замедленного взросления у нее нет. на данный момент ей должно быть лет 17 как минимум. так что если для Вольфрама и Юури она, может, по старой памяти, еще ребенок, окружающие должны воспринимать ее как взрослую девушку. Да и совершеннолетие формальное в Шин-Макоку в 16 лет. честно говоря, я думала, что поведение Валтораны объяняется этой разницей восприятий.
-
-
14.11.2011 в 10:54-
-
14.11.2011 в 11:00-
-
14.11.2011 в 18:05-
-
15.11.2011 в 09:26-
-
19.12.2011 в 19:34-
-
21.01.2012 в 02:14-
-
07.03.2012 в 00:31