С днем рождения, ваше величество.

[Laora]

Название: С днем рождения, ваше величество
Перевод:  Laora
Эдитор:  ~BlackStar~
Бета:  Lavender Prime
Оригинал: Coldblaze, 谨祝陛下生日快乐
Язык оригинала: китайский, первичный перевод с китайского
Форма: додзинси
Пейринг: Конрад/Юури
Категория: слэш
Количество страниц: 3
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: Конрад преподносит Юури неожиданный подарок
Скачать: здесь

@темы: Перевод, Фанарт

---

Простуда.

[Laora]

Название: Простуда
Автор: Laora
Бета: Диана*
Размер: драббл, 346 слов
Пейринг/Персонажи: Шори/Джениус
Категория: слэш
Жанр: PWP
Рейтинг: R
Предупреждения: ООС
Краткое содержание: как Шори Джениуса лечил

Струи воды кажутся обжигающе-горячими. Все тело будто горит в огне — может, потому, что в этом мире Джениус немедленно подхватил местную инфекцию, именовавшуюся «простудой».
А может, причина в другом.
Этот мир, для Шори — родной, не уставал удивлять Джениуса. Информационное поле здесь было воистину необъятно. Он мог узнать что угодно, оставаясь на одном месте, например, то, что людям, страдавшим от местных болезней, часто хотелось заняться любовью. Естественное желание тела.
Тела, не души, и Шори, великодушно предоставивший свою квартиру как убежище, совершенно ни при чем. Джениус даже заговорить с ним о таком не решился бы. Он справится сам, великолепно справится, прямо под струями воды, как это говорил Шори, «под душем». Он совсем не хочет заразить Шори, передать ему свою «простуду». В конце концов, гной в горле и носу — это нехорошо. Раньше Джениус мог бы подумать, что от такого и умереть недолго, что жить больным невозможно. Теперь он понимает: даже жизнь больного может быть счастливой. Неважно, идет речь о «простуде» или о смертельной болезни.
Шори показал ему это. Он не вправе требовать от Шори больше, чем тот уже дал ему.
Тело Джениуса омывает вода, тело Джениуса горит в огне, а движения собственной руки, быстрые, отрывистые, кажутся до безумия неправильными. Все должно быть не так, он не хочет так, но требовать от Шори…
— Я забыл дать тебе полотенце… — слышится от двери знакомый голос. Потом Шори прерывается, а Джениус поворачивается к нему, застигнутый на месте преступления.
Он чувствует, что неудержимо краснеет — и видит, что Шори краснеет тоже.
— И… извини, — полотенце падает у Шори из рук. — Я… не хотел помешать.
Он хочет уйти, в панике думает Джениус.
— Постой! — он тянется в попытке удержать — и поскальзывается в ванной, и падает, рискуя разбить себе голову.
Шори ловит его в полете.
***
…Воспоминания об обжигающе-горячей воде и сводящем с ума возбуждении заводят даже сейчас. Смазанные воспоминания — стена, о которую он пытался потереться членом, потому что Шори удерживал его руки своими, размеренные толчки, заставляющие сжиматься внутри и стонать от наслаждения…
Джениус блаженно прикрывает глаза и думает, что знает верное средство от этой земной «простуды».
Шори на кухне звучно чихает — он подхватил от излечившегося Джениуса досадную земную болезнь.

@темы: Фанфики

---

То, что дается безвозмездно.

[Laora]

Название: То, что дается безвозмездно
Автор: Laora
Бета: Диана*
Размер: драббл, 920 слов
Пейринг/Персонажи: Вольфрам; Конрад/Юури
Категория: слэш
Жанр: ангст, романс
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: Вольфрам чувствует себя третьим лишним

«Знаешь, ты — в заложниках, Юури».
Так Вольфрам думает всякий раз, заметив, как Конрат смотрит на Юури или как Юури смотрит на Конрата; кто-то назовет это красной нитью, о которой так много говорят в родном мире нового мао Шин-Макоку. Вольфраму, однако, в отношениях жениха и брата видится иное. Их соединяет не нить — цепь. Та самая, на которой висит синий кулон.
И эту цепь так просто не разорвешь.
Вольфрам не понимает, как брат может быть столь слеп, чтобы видеть в Юури Джулию. У них нет ничего общего.
Вольфрам не понимает, как Юури может восхищаться Конратом, принимая его служение и не осознавая: его обманывают.
Доверие Юури безосновательно, оно досталось не тому мазоку. Все дело в этой цепи, которую Вольфрам не может разорвать при всем желании; «Ты в заложниках, Юури».
И Вольфрам не в силах изменить сложившееся положение вещей. Все его попытки проваливаются раз за разом. Юури не понимает, что Вольфрам пытается освободить его, позволить ему быть собой, чего Конрат никогда не позволит.
Юури бежит от свободы, бежит от Вольфрама и не гнушается использовать для этого силу Мао.
Юури бежит.
— Не переживай, — всякий раз говорит Конрат, — он вернется.
Он легко приобнимает Вольфрама за плечи, приободряя, как в детстве, и в этом нет ничего такого, о нет, ровным счетом ничего, и Вольфрам вовсе не видел, как Юури, морща лоб, заполняет листок бумаги письменами Шин-Макоку… Как по сотне раз пишет одно и то же имя, первое слово, которое научился писать без ошибок.
«Конрат».
«Эй, Юури, что ты знаешь о Конрате?»
Юури не знает ничего, и Конрат тоже, как бы ни пытался понять, ничего не знает о Юури. Иногда Вольфраму кажется, что он видит их обоих насквозь, вот только поделать с нежеланным знанием он не может ровным счетом ничего.
Он тоже стал заложником.
— Когда ты понял? — Конрат не спросит. Будет играть роль заботливого старшего брата до конца; лицемерие на лицемерии, и ничего не поделать с бесчисленными нечаянными прикосновениями, и с этими взглядами, и со временем Вольфрам вынужден признать: с Джулией было не так.
Джулия никогда не смотрела на Конрата с тем выражением, с каким смотрит Юури, — возможно, потому, что не видела. Джулия ни намеком не давала понять, будто Конрат для нее больше, чем друг. Если бы она хоть раз дала Конрату один из поводов, которые Юури дает ему каждый день — глядя на него неотрывно, протягивая ему руку, почти требуя поддержать себя, — если бы Джулия была столь откровенна, второй сын королевы не погнушался бы ради нее нарушить все правила Шин-Макоку. Прошлый Конрат бросался в омут с головой, не раздумывая. А теперь он осторожничает. Так, будто Юури действительно ценен для него сам по себе.
Так, будто он, как Вольфрам, пытается разорвать невидимую цепь между ними. Или сделать так, чтобы Юури забыл о ее существовании.
Вольфрам уже знает: Конрат ошибается. Юури не забудет.
Вольфрам убеждается в этом, невовремя заглянув в библиотеку. Юури нельзя назвать большим охотником до чтения, но, научившись писать имя Конрата, он не собирается останавливаться на достигнутом. Чтобы выучить язык, следует много читать. Поэтому Юури ходит в библиотеку каждый день, и Конрат, конечно, бессменно следует за ним, пока сам Вольфрам занимается более важными, с его точки зрения, делами. Не все же Гвендалю и Аниссине заботиться о Грете — так девочка, чего доброго, забудет о том, кто ее настоящие родители.
Разумеется, потом Вольфрам всегда спешит в библиотеку. Так происходит и сегодня. Дверь открыта настежь, ею не приходится скрипеть, поэтому ничего удивительного, что Конрат не оборачивается Вольфраму навстречу.
Юури не оборачивается тоже; он спит, уронив голову на стопку книг, а Конрат стоит рядом и смотрит так, что Вольфрам сразу чувствует себя лишним.
Он хочет закричать, прервать хрупкую, удивительно нежную тишину, но не решается нарушить ее — он ценит то, что красиво, а эта тишина обладает особой красотой.
И потому же Вольфрам не может уйти: он редко видит Конрата и Юури такими умиротворенными. Между ними всегда тлеет искорка отчетливо различимого напряжения. Дай ей волю — и пожар не остановишь, и после очередной болезненной разлуки они, скованные прошлым, будто кандалами, пройдутся по Шин-Макоку огнем и мечом, безумно хохочущие, утонувшие во вседозволенности и друг в друге.
«Эй, Юури, не плачь».
Но Юури не плачет. Юури спит, а Конрат просто стоит рядом, пока, решившись, не протягивает руку.
Сначала он прикасается к щеке Юури. Жест кажется неуверенным, смазанным, и Вольфрам с удивлением понимает, что рука Конрата дрожит.
В следующее мгновение его пальцы накрывают губы Юури. Вольфраму становится жарко: он сам никогда бы не решился на такое. Это нужно остановить, немедленно, пока не стало слишком поздно, это…
Конрат осторожно проводит кончиками пальцев по губам Юури, не то лаская, не то убеждаясь в реальности происходящего. В его движениях по-прежнему не чувствуется уверенности, а, когда он отходит в сторону, словно заинтересовавшись одной из книг на высоких полках, Вольфрам ловит себя на облегченном выдохе.
Теперь можно войти и сделать вид, что он ничего не видел. Конрат поверит. Или притворится, будто поверил. Ему не впервой притворяться. Он делает это все время, пока находится рядом с Юури, и Джулия тут уже совсем ни при чем. Только что Конрат прикасался не к ней, видел не ее — самого Юури, Вольфрам готов подтвердить.
Но он не станет этого делать. Болезненные связи нужно рвать, даже если они уже не просто дань прошлому.
Так думает Вольфрам.
Он уже хочет войти в библиотеку, но что-то его останавливает.
Улыбка Юури.
Так не улыбаются во сне.
Осознание этого заставляет Вольфрама сделать шаг назад. И еще один. И еще.
Тот, кто сдается по доброй воле, не является заложником.
Тот, кто считает свою связь с другими благом, более не скован никакими цепями.
То, что дается безвозмездно — это сила, которая позволит в любом случае остаться собой.
И Вольфрам не может стоять у нее на пути.

@темы: Фанфики

---

Дождь и розы

[Дрёмушка]

Название: Дождь и розы
Автор:  Дремка
Бета:  Jenius
Размер: драббл, 415слов
Пейринг/Персонажи: Гвендаль/Гюнтер
Категория: преслэш
Жанр: романс
Рейтинг: G-PG-13
Размещение: запрещено без разрешения автора


Странно ощущать тянущее чувство в груди, когда биение сердца, такое привычное и незаметное, перестает напоминать о себе. Кажется, оно замерло, превращаясь в сгусток тянущей мглы. Или, наоборот, кусочек живой материи, механизм для перекачки крови, стучит так громко, что все другие звуки извне становятся невзрачными и ненужными. Сердце, оно бьется в такт дыханию. Сердце живет отдельно от всего тела.

Гвендаль сидел в своем кабинете и привычно перебирал важно-незначимые бумаги. За окном, невзирая на время, упорно показываемое на старинных часах, отбивших три пополудни, было темно и пасмурно. Уже второй день в Шин-Макоку лил, не переставая, тянуще-противный дождь, навевающий тоску и заставляющий сгорбиться, в попытке укрыться от ненастья.
Маршал никак не мог сосредоточиться. Он лишь совсем недавно принял этот пост и не мог свыкнуться с ответственностью, свалившейся на него. Гвендаль не знал, был ли он готов к этому, а еще и новость, совершенно выбившая его из колеи.
Скрип отодвигаемого стула нарушает застывшую в комнате тишину, обволакивающую мягким саванном вечности. Мужчина подходит к окну. Серый пейзаж унылыми красками бьет по глазам, не видно ничего, даже анфилады напротив. Ладонь ложится на прохладное стекло, с тонкими нитями дождевых капель, монотонно стекающими вниз. Тяжелый вздох и Гвендаль прислоняется лбом к стеклу. Он совершенно не знает, что ему делать. Он должен заключить брак. За него решили, когда и с кем. И поставили перед фактом. Теперь ничего не изменить, ведь так лучше, это для блага государства.
Маршал неохотно отрывается от стекла и вновь подходит к столу. Стопки бумаг, завалившие столешницу, опасно накренились, намереваясь усыпать пол погребально-белым саваном. Он протягивает руку, придерживая кипу, и крайняя бумага, лежащая текстом вверх, вновь напоминает ему о предстоящей свадьбе. Список гостей и еще какая-то необходимая, но совершенно ненужная информация для согласования. Он смотрит некоторое время на документы, а потом быстрым шагом выходить из комнаты и идет в сад.
Дождь дарит успокоение и забвение. Он гуляет по свежему саду, совершенно не обращая внимания на промокшую насквозь одежду, противно прилипшую к телу. На душе постепенно становится спокойно. Наконец, запутанные дорожки выводят Гвендаля к ухоженному розарию. Он останавливается, любуясь тем, как капли дождя алмазной крошкой дрожат на красных лепестках роз.
- Вы промокли, но да, розы особенно прекрасны во время дождя, - слышится спокойный теплый голос из-за спины.
Гвендаль разворачивается и сталкивается взглядом с лавандовыми глазами Гюнтера фон Крайста, того, кто вскоре станет его законным супругом.
Маршал медлит с ответом, все чувства внутри него скручиваются в клубок за считанные мгновения, а потом разлетаются осколками. Гвендаль вдыхает свежий воздух полной грудью, откидывает мокрые прядки с лица и… неуверенно улыбается, отвечая:
- Согласен. Они просто прекрасны.

@темы: Фанфики

---

[Naians]

Название: Чудо
Автор:  Naians
Бета: Давеча, Estimada
Размер: драббл, 909 слов
Пейринг/Персонажи: Конрад, Юури, Шин-О
Категория: джен
Жанр: драма
Рейтинг: РG-13
Краткое содержание: Чудеса ведь всегда приносят благо?
Размещение: запрещено без разрешения автора

− Конрад Веллер. Готов ли ты пожертвовать всем ради мира, который хочет видеть Юури?
− Да.
Он не видел лица Истинного Короля, но чувствовал его одобрение.
− Тогда она твоя.
Конрад вздрогнул и открыл глаза. Предплечье ныло, словно от старой раны. Он машинально сжал его.
Старой? Даже мазоку неспособны отращивать отрубленные конечности. Ни одна из целительниц — ни могущественная Белая Джулия, ни Гизела, в чьих жилах течет зеленая кровь, не смогли бы этого. Чудеса совершаются богами.
Конрад посвятил свой меч и свою жизнь Шин-О перед безнадежной битвой. Традиционная молитва богу-воину произносится редко. Истинный Король готов благословлять детей и желать блага крестьянам, но он терпеть не может слабаков, берущих в руки меч. Или откажись от него — или будь достоин. Сражайся − и победишь. Гибни − так без страха. Но если результат боя тебе важнее чести, тогда молись. Взывай к сильнейшему воину, и он обратит на тебя свой взгляд. И если сочтет достойным, то дарует свою силу.
За всю жизнь, Конрад молился Шин-О, как классовому покровителю, дважды.
Первый раз перед Руттенбергом.
Он молил не о спасении жизни, а о победе, пусть даже залитой собственной кровью. Полукровки обязаны были победить, чтобы доказать свою лояльность стране, приютившей их. Дать шанс будущим поколениям не подвергаться обвинениям. Не позволить Шин-Макоку опуститься до уровня Великого Шимарона и ссылать "плоды греха" в резервации.
Истинный Король счел причину достойной своего внимания.
Они победили.
То, что выжили лишь двое — он и Йозак, напоминало чудо. Горькое, вгрызающееся в нутро и выворачивающее наизнанку, но божественное чудо.
Второй раз Конрад Веллер посвятил свой меч богу-воину двадцать лет спустя в маленьком храме на окраине столицы. В этот раз он просил сохранить ему жизнь и дать возможность защитить самое дорогое, что в ней было.
Когда вражеский клинок отсек ему левую руку, он понял, что Шин-О отвернулся, не желая помогать трусу. Нельзя молить о жизни мертвого воина, отдавшего ее за свою страну. Конрад слишком поздно это понял, поглощенный мыслями о защите растерянного Юури и прогоняя воспоминания о брошенном умирать Гюнтере. И лишь когда бесценный мао исчез, отправленный в свой мир, он перестал бояться. У него не было шансов, а значит не требовалось рефлексий. Умереть с честью и забрать с собой как можно больше врагов − это единственное, что ему оставалось.
Момент смерти он не запомнил.
Истинный Король простил его ошибку.
− Я умер?
− Пока нет.
− Кто ты?
− Я услышал твою мольбу.
Сияние было слишком ярким и Конрад не видел лица говорившего. Но это мог быть только один мазоку.
− Ты будешь жить. Но защищать Юури… Не слишком ли эгоистично, с твоей стороны?
− Эгоистично? Но я готов отдать все ради него!
− Не все. Ты занимаешься тем, что приятно для тебя, вместо того, чтобы действительно его защищать. Запретные Ларцы в руках людей. Если они будут открыты, то даже Юури не сможет спасти этот мир от разрушений. И сам погибнет. Таково будущее, которое я вижу.
− Нет! Могу ли я что-либо сделать, Истинный Король?! Юури… что угодно, лишь бы он выжил.
− Возможно.
− Прошу, скажите мне!
− Но это будет тяжело.
− Я выдержу.
− И тебе придется отказаться действительно от всего, ради мира, в котором Юури будет счастлив.
− Я справлюсь.
− Что ж… У Великого Шимарона есть Запретный Ларец. Но без Ключа он бесполезен. Твоя левая рука была этим ключом.
− Значит, они получили ее.
− Отнюдь. Она все еще им нужна. И эта рука − тоже ключ. Люди заинтересованы в ней.
− Она…
− От одного из твоих предков. Ты знаешь историю вашей семьи. Тебя, владельца ключа и одного из старой королевской династии, примут в Великом Шимароне с почестями. Ты сможешь собрать Запретные Ларцы, пользуясь ресурсами этой страны. А потом вывезти их в Шин-Макоку.
− Но для этого мне придется предать свою страну?
− Видишь? Ты непростительно эгоистичен. Тебе хочется быть рядом с Юури, даже если это подвергнет его опасности.
Божественный Шин-О был прав. Он увидел то, что Конрад Веллер постоянно скрывал в себе и вытащил это на свет.
− Прошу, отдайте мне эту руку! Я соберу ларцы, я не позволю этому миру погибнуть!
− И ты оставишь Юури, ради этой цели?
− Да.
− Не отступишься ли, в минуту душевной боли?
− Не отступлю. Я клянусь.
− Конрад Веллер. Готов ли ты пожертвовать всем ради мира, который хочет видеть Юури?
− Да.
Он не видел лица Истинного Короля, но чувствовал его одобрение.
− Тогда она твоя.
Сон-воспоминание исчезал. Конрад смотрел в стену перед собой.
Он дал клятву.
Он должен защитить Юури.
Он больше не позволит себе эгоистично наслаждаться счастьем.
− Конрад, давай вернемся вместе! Домой, в Шин-Макоку!
− Ты больше не мой господин. При следующей встрече мы станем врагами.
Он причинил боль Юури. Смотрел в наполненные горечью глаза самого дорогого человека и делал лишь больнее. Он предал того, кому клялся в верности. Как так получилось, что выполняя одну клятву, он нарушил другую? Почему теперь он служит тому, кого всегда презирал?
Божественное чудо требует оплаты.
Конрад сжал предплечье левой, чужой руки.
− Конрад!
Юури бежит к нему, поскальзывается и падает лицом вниз. Неловкий, неуклюжий, в смешной шапке с ушками. Он не видит толпу людей вокруг, не слышит смех, он просто счастлив оттого, что его телохранитель жив. Конрад окунается в теплый, полный обожания взгляд.
Он пока не понял.
Конрад объясняет и разбивает ему сердце.
Так нужно. Только так, и не иначе. Он выполнит волю Шин-О. Он должен быть благодарным, что не остался калекой, что может продолжать защищать своего господина.
Но когда Конрад вспоминает полные боли и непонимания черные глаза, он хочет чтобы ему снова отрубили руку, но позволили вернуться к Юури.

@темы: Фанфики

---

Сканы манги

[izja]

Скучно без обновлений по любимому фендому
Немножко моментов из манги, которые, думаю, видели не все. Удивительно, насколько в манге характеры и сам сюжет различаются с сюжетом и характерами тех же персонажей в аниме.
Могут быть спойлеры

@темы: Манга, Официальный арт

---

Любовь троих

[Рысёнок.]

Название: Любовь троих
Автор: Рысёнок
Пейринг: Юури/Вольфрам, Гвендель/Юури, Конрад|Юури
Рейтинг: NC-17
Размер: мини
Жанр: Слэш (яой), Драма, Психология, Hurt/comfort
Дисклаймер: всё не моё.
Описание: Такая разная любовь трёх братьев.
Предупреждение: много штампов.

Вольфрам

Любовь Вольфрама самонадеянная, как и он сам. Он приходит к нему ночью, ничуть не сомневаясь в своём праве тревожить его покой, зажигает свечи и скидывает рубашку, прекрасно зная о своём великолепии. Его кожа кажется ещё более белой в тусклом и дрожащем свете. Юури прячет взгляд, но против воли всматривается в каждый изгиб гибкого тела. Вольфрам усмехается, и это всегда смущает. Но тело Юури обладает своей памятью. Вольфрам стоит в нескольких метрах, но он уже ощущает тепло его рук, запах волос и вкус нежной кожи. Вольфрам приближается к его постели царственной походкой, ничуть не сомневаясь в своей власти, а свет свечей дрожит на его подтянутом животе и крепких бёдрах. И Юури дрожит, а сердце гулко бьётся о рёбра. Он никогда не говорит о своём желании, но Вольфрам читает его в глазах и бесконтрольных жестах. Он отбрасывает одеяло в сторону, и уголок его губ презрительно вздрагивает.

- Слабак... - Вольфрам прекрасно знает, что получит всё желаемое, и наслаждается каждой минутой происходящего.

Он седлает бёдра Юури и ждёт, неподвижный и обнажённый, пока его терпение иссякнет. И Юури не может совладать с крепнущим желанием - он тянется к нему ладонью и прикасается как к редчайшей драгоценности.

- Слабак... - Вольфрам наслаждается очередной маленькой победой и направляет чужую ладонь вниз, и он уверен, что Юури стонет первым.

Он так резво поднимается на ноги, и Юури боится, что тот сейчас исчезнет, но Вольфрам лишь помогает ему избавиться от одежды и наслаждается развернувшейся перед ним картиной: дрожащий и смущённый, Юури готов позволить ему всё. Вольфрам прикасается к его телу по-хозяйски и целует, напоследок прикусывая нижнюю губу, а потом вновь седлает бёдра, надменный и своенравный. Он растирает в ладонях масло и проталкивает в себя первый палец. И дыхание Юури прерывается, он приподнимается - ему хочется целовать это прекрасное тело и ласкать каждый сантиметр кожи, но Вольфрам небрежным тычком в грудь заставляет его откинуться на спину. И Юури подчиняется. В нетерпении он вскидывает бёдра, и сочащаяся смазкой головка члена трётся о его живот. Он впивается пальцами в простыни - ему так хочется ощутить под ладонями тепло чужой кожи, но он не может не подчиниться. Вольфрам усмехается и продолжает растягивать себя, развратный и недоступный, он специально выгибает спину, зная о производимом им эффекте, а потом медленно насаживается на член, и Юури едва не всхлипывает. Вольфрам чуть откидывается назад, упираясь ладонями в его колени, и вскидывает бёдра и вновь принимает его член до конца, и Юури задыхается. Вольфрам прикрывает глаза, а его дыхание вторит ритмичным движениям: вверх-вниз, вдох-выдох. И Юури больше не может себя сдерживать, он сжимает пальцами его бёдра и толкается навстречу, вбивается в податливое тело и даже не пытается сдержать своих стонов. Он резко тянет его вниз так, что губы Вольфрама приоткрываются в беззвучном вскрике, и кончает, а потом прижимается к его обнажённому телу и дрочит резкими и размашистыми движениями. Вольфрам запрокидывает голову, и это делает его дыхание ещё более хриплым. Горячая сперма брызжет на живот, и Юури ловит губами стекающую по ключицам каплю пота. Вольфрам молчит, на какое-то мгновение он, разгорячённый и раскрасневшийся, зарывается носом в волосы Юури, но потом небрежно отталкивает его от себя.

- Слабак... - Юури видит, как сперма стекает по его бёдрам, но Вольфрам накидывает одежду и исчезает, оставляя его одного на влажных простынях.

Гвендель

Любовь Гвенделя холодная, как и он сам. Он никогда не приходит первым, хмурый и отстранённый, и Юури встречает его взгляд на себе, только когда Гвендель им недоволен. Юури заходит в его комнаты едва не на цыпочках, всегда опасаясь быть выставленным. Раненый, Гвендель лежит на широкой постели, а его грудь опоясывают пропитавшиеся кровью бинты.

- Больно? - голос Юури дрожит, дрожащими пальцами он прикасается к повязке, но Гвендель перехватывает его ладонь.

- Нет, - он смотрит долго и испытующе, а потом рывком тянет Юури на себя и подминает тяжестью своего тела.

Гвендель целует его жадно и напористо. Он крепко сжимает немеющие запястья Юури над его головой, и углубляет поцелуй, когда тот тихо выдыхает боль. Гвендель не церемонится - он срывает с него брюки вместе с бельём и разводит бёдра в стороны. Он никогда не раздевает его полностью и никогда не обнажается сам, и Юури цепляется пальцами в его рубашку. Гвендель не тратит время на ласку, он готовит его быстро, а потом рывком врывается в его тело, огромный и заполняющий. От боли Юури выгибается в спине, но Гвендель вновь удерживает его руки, и использует каждый стон для нового поцелуя. Крепкий, Юури никогда не смог бы вырваться, но он и не желает. Гвендель двигается резко и рвано, а его словно выточенное из камня лицо искажается от наслаждения и боли. Юури вскидывает бёдра и тянется к нему навстречу, чтобы получить хоть каплю тепла, и всегда кончает первым. И каждый последующий толчок Гвенделя отзывается в его теле мучительным наслаждением. Гвендель кончает с рваным стоном и опускается на него всей тяжестью своего тела. Юури ощущает, как его дыхание обжигает кожу шеи, а потом Гвендель отпускает его руки и целует запястья, на которых завтра проступят синяки. Почти невесомо кончиками пальцев он очерчивает припухшие от жёстких поцелуев губы Юури, но всё это длится недолго. Он скатывается с него и вытягивается рядом.

- Тебе надо уйти, - его голос по-прежнему холоден, и он по-прежнему не смотрит на Юури, который молча кивает и дрожащими руками натягивает брюки.

Конрад

Любовь Конрада платоническая. Он не смеет лишний раз прикоснуться к Юури и всегда стоит чуть в стороне и смотрит на него с лёгкой улыбкой на тонких губах. Он относится к нему как к святыне, которую невозможно желать, а только оберегать. Вечный солдат. Когда Юури устаёт от любви Вольфрама и Гвенделя он приходит к нему, и они стоят под лунным светом на балконе замка и смотрят на темнеющие сады. Плечом к плечу, Юури ощущает тепло чужого тело и вжимается в него лишь крепче. Его прикосновений он желает больше всех. Но Конрад недвижим, и только его пальцы белеют, когда он крепко сжимает ограждения.

- Конрад... - голос Юури вздрагивает, и он уже почти готов молить о том, чего они оба так жаждут.

Юури устал от бесконечной войны, и ему хочется получить лишь немного успокоения и тепла, и он знает, что Конрад желает того же - они понимают друг друга лучше, чем кто-либо другой.

- Вам пора спать, ваше величество... - но Юури слышит, как прерывается ровное дыхание Конрада - стоит ему сделать только шаг навстречу и приказать, и тот не сможет ему противиться, но он не может – он боится.

Конрад обнимает его лицо ладонями и прижимается губами ко лбу чуть дольше, чем положено, а потом улыбается по-прежнему легко. И Юури подавляет в себе желание прижаться к нему всем телом и уткнуться носом в оголённый воротом треугольник загорелой кожи. Презирая себя, он уходит и чувствует спиной взгляд Кондрада - единственного, чью любовь он так желает и никогда не получит, и за что его вечно будут наказывать Вольфрам и Гвендель.

@темы: Фанфики

---

[MinestrelKa]

Следую ф-мобу, нарисовались Юури и Вольфрам

@темы: Фанарт, Рисунки

---

[Laora]

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

[Laora]

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Офиц.Арт

[izja]

@темы: Официальный арт

---

Вольфрам/Гизела

[Naians]

Название: Слабак
Автор:  Naians
Размер: мини, 1122 слова
Пейринг/Персонажи: Вольфрам/Гизела
Категория: гет
Жанр: романс, юст
Рейтинг: PG-13
Предупреждения: все совершеннолетние. АУ. До появления Юури в Шин-Макоку.
Краткое содержание: Вольфрам и Гизела влипают в неприятности

Слабак!
Вольфрам встряхнул головой, выгоняя из нее вредный детский голосок.
Гизела не называла его так со времен их общего детства. Тогда он действительно был избалованным, залюбленным ребенком, которого могла поколотить бойкая девчонка. Сейчас он тренированный молодой воин, с сильнейшей огненной мареку, знающий что такое честь и долг…
Так почему же Гизела все еще считает его слабаком?!
Гюнтер приставил его к дочери в качестве защитника. Вот только самой Гизеле похоже позабыли об этом рассказать. Она восприняла его, как новобранца, порученного ее заботам. О нет, она общалась с ним вежливо и почтительно, как и положено относиться к сыну мао, вот только его мнение по любым вопросам Гизела не учитывала. Очаровательно улыбалась, сокрушенно вздыхала(ее упругая грудь при этом мягко приподнималась и Вольфрам неизменно краснел, прилипая к ней взглядом) и озвучивала, что они будут делать в ближайшее время. Иногда, она забывалась и в зеленых глазах сверкала сталь, а голос становился повелительным и жестким. Восхищение отцом и Аниссиной определенно повлияло на ее характер и поведение. Вольфраму было неуютно рядом с ней: мысли путались, сохранять достоинство было неимоверно тяжело, да и юношеские желания вносили сумятицу в отношения. Он не назвал бы Гизелу фон Крайст красавицей, но она была высокородной мазоку и, как и все они… завораживала. Изящная, гибкая, как лоза, обманчиво хрупкая, но очень сильная, она вызывала ассоциации с колючим кустарником или ядовитым плющом. Возможно именно поэтому она иногда дразнила его "прекрасный Вольфрам", намекая на выведенную искусственно, тепличную красоту.
Слабак!
Вольфрам зашипел, игнорируя пульсирующую головную боль. У него были дела куда более важные, чем сидеть и жалеть себя.
Спасти Гизелу и выбраться с людских земель самому.
Ей нужен был особый сорт трав, для лечебных мазей. Все что было в приграничье она уже собрала и рискнула углубиться в чужие земли, в очередной раз не интересуясь мнением спутника. Впрочем, не забыла она предложить ему остаться в лагере. Во всем этом был такой явный намек "если ты боишься", что Вольфрам едва не вызвал ее на дуэль. Останавливало его лишь подозрение, что Гизела, поведет себя так же как Конрад: снисходительно усмехнется и спокойно откажется. И при этом никто не станет считать ее трусихой и слабачкой… Почему и как они это делают Вольфрам не понимал, зато не раз замечал.
Они отправились вместе. Неладное Вольфрам почувствовал первым, но промолчал, не желая прослыть паникером. И сейчас нещадно ругал себя за это. Где-то в этих землях были месторождения хосеки и они глушили их мареку. А потом они столкнулись с отрядом человеческих наемников, которые были не прочь заработать пару монет, сдав пойманных "шпионов мазоку" местным властям. Их было слишком много, чтобы разобраться без магии. Он ведь и сам понимал это, но упрямо рванул меч из ножен.
Бильфельды не отступают. Никогда! Лучше смерть, чем бесчестье!
− Хватит с меня одной погибшей так же! – прошипела в ярости Гизела и швырнула на землю маленькую бутылочку, − Бежим!
Из бутыли повалил густой дым и это дало им немного времени, но оторваться не удалось. Они бежали через лес, продирались сквозь кустарник, но белый целительский мундир Гизелы выдавал их.
Если бы он был сильнее, посмела бы она поступить с ним так?
Вырубить коротким ударом по шее и увести погоню за собой − да о чем она думала, поступая так?!
О том, что ее спутник − слабак, нуждающийся в защите любой ценой.
Вольфраму хотелось подпалить весь этот проклятый лес, но он все еще был на человеческих землях. Шел по следам вооруженного человеческого отряда, уведшего девушку мазоку.
Вольфрам споткнулся и замер.
Девушку.
Толпа гнусных, ничтожных ублюдков, понятия не имеющая о чести.
Если они ее хоть пальцем тронут, он перережет их всех.
Проклятье, если бы Гизела чуть больше доверяла ему!
Костры наемников были заметны издалека. Опустившиеся сумерки были на стороне мазоку, но было еще слишком рано. Даже внезапное нападение не застанет их врасплох, там наверняка выставлена охрана. Нужно выждать пока остальные заснут и аккуратно снять ее. И Вольфрам ждал, отгоняя мрачные мысли и чутко прислушиваясь к голосам, доносящимся из лагеря.
Грубые мужские подначки. Редкие, но вызывающие женские реплики. После очередной такой раздался громкий хлопок.
Оплеуха.
Вольфрам до боли сжал меч.
Это всего лишь легкий удар. Ничего более. Гизелу не зря прозвали Сержантом, она воевала, она умеет терпеть боль, она сможет не нарываться, в отличие от него, нельзя, не сейчас, если он ринется в атаку, то все только испортит… Но что делать, если он услышит женские крики и звук рвущейся одежды?
Гизела молчала. Наемники тоже затихли, постепенно разбредаясь по палаткам. Наступила ночь.
Пора.
Тихо, очень тихо, заткнуть рот часовому и перерезать ему горло. Всего один, да насколько же они самоуверенны?!
Гизелу бросили снаружи, связав по рукам и ногам.
Она наблюдала за убийством часового и одобрительно улыбнулась Вольфраму, когда все закончилось. Он развязал ее и торопливо осмотрел.
− Все в порядке, − ответила на его взгляд Гизела, − они не хотели "портить товар". Мое оружие вон там. Но… боюсь, мы не успеем далеко уйти за ночь.
− Нам и не нужно будет, − коротко ответил Вольфрам, отдавая его ей и откидывая полог первой палатки. Краем глаза он заметил, что Гизела шагнула ко второй, не скрывая нехорошей улыбки.
Мазоку − безжалостные чудовища? Что ж, пусть людские сказки станут явью.
Они решили отдохнуть у костра до утра. Гизела невозмутимо расчесывала спутавшиеся густые волосы, а Вольфрам наблюдал за ней. Мертвецы в палатках его не тревожили, в отличие от кое-чего другого.
− Почему ты пытаешься меня защищать?
− Ты под моим командованием, прекрасный Вольфрам.
− Меня приставили тебя защищать!
Она рассмеялась, так легко и уверенно, что любой другой бы за этот смех заплатил разбитыми губами.
− Ты считаешь меня таким слабаком, что не сможет выдержать плена? Поэтому ты меня вырубила?
Гизела недоуменно на него посмотрела, затем улыбнулась. Мягкой и какой-то очень взрослой улыбкой. Вольфрам вспыхнул.
− Ты не слабак, прекрасный Вольфрам. Зато с мозгами у тебя туго, − ее голос был настолько ласковым, что злиться на слова было невозможно, − если бы нас обоих поймали, то мы бы попали в беду. А так, ты меня спас. Я рассчитывала на это.
Она рассчитывала на него. Не сомневалась в нем, а полагалась.
Шин-О, ну почему он такой идиот!
Хуже, мальчишка. Гизела ненамного старше его, но кажется, что разница между ними, как с Конрадом. Она быстрее взрослеет? Но почему?
− Мужчины такие смешные, − заметила она, наблюдая за его метаниями и пересела поближе, − очевидные вещи доходят до вас с таким трудом. А уж намеки вы не замечаете вовсе.
− К-к-какие еще намеки?!
Она была слишком близко. Прижималась к нему теплым плечом, а до ее груди можно было дотронуться, даже не протягивая руку… Но за такое Сержант убьет его, руки переломает, нет, нет, нельзя, ни в коем случае! Она не такая как другие, она не обращает внимания на его красоту…
Гизела вздохнула.
− Никакие. Все приходится делать самой.
Она обняла его за шею и поцеловала, одновременно прижимаясь к нему той самой, восхитительной, упругой грудью…и ладони Вольфрама как-то сами собой оказались на ней.
Ночь предстояла длинная.

@темы: Фанфики

---

«Kyou Kara Maou!» — сёнен, сёдзе, сёнен-ай?..

[Laora]

Название: «Kyou Kara Maou!» — сёнен, сёдзе, сёнен-ай?..
Автор: Laora
Бета: Диана*
Форма: фандомная аналитика
Пейринг/Персонажи: Юури, Гвендаль, Конрад, Вольфрам, Гюнтер, Сесилия и др.
Категория: джен
Размер: 2100 слов
Рейтинг: PG
Предупреждения: на абсолютную объективность и научность не претендуем; осторожно, спойлеры!
Краткое содержание: Споры насчет жанра ведутся по сей день.

При взгляде на это изображение, которое приветствует всех, рискнувших заглянуть в англоязычную ККМ-вики, возникает закономерный вопрос: ЧТО же такое ККМ? Сёнен, сёдзе или сёнен-ай? Стиль рисовки позволяет предположить, что сёдзе — в сёнене герои попроще, обычно на кучу не примечательных внешне персонажей приходится максимум один с любовью вырисованный картинный красавец, да и тот сомнительный. Впоследствии оказывается, что красавец по всем боевым параметрам (и не только им) проигрывает главному герою, замечательному простому парню, у которого есть великая цель стать Хокаге/королем пиратов/кем-нибудь еще. На худой конец, просто защитить своих близких. Этому есть разумное объяснение: сёнен — аниме для старших мальчиков и юношей (с 12 до 16-18 лет). Следовательно, подчеркиваться тут должна в первую очередь не картинная красота, а мужественность, чтобы воспитать у подрастающего мужского поколения правильное представление о том, «как следует себя вести»… а не комплексы.
Впрочем, современные веяния во многом отличаются от стандартного понимания этого аниме-жанра, т.к. представления о «настоящей мужественности» и «настоящей женственности» с течением времени претерпели существенные изменения, как и гендерная политика в целом.

Что еще отличает сёнен, так это быстрое развитие и ярко выраженный динамизм сюжета (особенно в сравнении с сёдзе). Произведения содержат множество юмористических сцен, основываются на темах крепкой мужской дружбы, любого вида соперничества в жизни, спорте или в боевых искусствах (например, Dragon Ball Z, Rurouni Kenshin). Девушки и женщины в сёнен-аниме и манге часто изображаются преувеличенно красивыми и сексуальными — в отличие от в большинстве своем простеньких внешне мужских персонажей.

И вот тут мы сталкиваемся с первым затруднением.

Затруднение наше — прекрасная светловолосая женщина по имени Сесилия фон Шпицберг, бывшая мао, буквально с первых серий не дающая проходу главному герою, Шибуе Юури. Несмотря на то, что Сесилия — мать троицы его верных сторонников, Гвендаля, Конрада и Вольфрама (все от разных отцов!), выглядит она значительно моложе своего возраста. Мазоку, что тут еще сказать, королева демонов. Сесилия, или Шери, как она сама себя на французский манер называет, безустанно вгоняет Юури в краску, а зрителей — в задумчивость. «Сёнен или не сёнен?» — думают они, глядя на краснеющего Юури и Шери в купальнях.

И это только начало!

Напомним, что один из поджанров жанра сёнен — сэнтай, рассказывающий о приключениях небольшой постоянной команды персонажей (традиционно из 5 человек), борющихся с кем-либо или с чем-либо. Эта система обычно не оправдывает себя в сёдзе.

И что же? В случае с ККМ мы имеем дело именно с такой группой приключенцев. Состав группы может варьироваться от случая к случаю, но ее центром непременно останется Шибуя Юури, борющийся с запечатанным в четыре сосуда мировым злом… а заодно с бедностью, расовыми угнетениями и прочей несправедливостью.

Главные сторонники Юури, они же главные персонажи, кроме него, имеются как раз в размере четырех штук. Это Гюнтер, Гвендаль, Конрад и Вольфрам. Каждый из них обладает определенными способностями, тоже очень в духе сёнена: Гюнтеру подчиняется магия ветра, Гвендалю — магия земли, конек Вольфрама — магия огня, а Конрад, как и Юури, мазоку только наполовину, магией не обладает. Зато отменно управляется с мечом — гены и постоянная практика.

Сам Юури обладает магией воды и под настроение превращается в Мао (Девятихвостого/Пустого/Хитокири Баттосая, нужное подчеркнуть). Мао значительно сильнее, чем сам Юури, меньше думает о последствиях и горазд карать направо и налево. Кроме того, со временем то ли Мао выходит из-под контроля, то ли сам Юури — подробнее о таком развитии событий, вполне естественном для сёнена, можно прочесть в статье «Фэнтези и «Kyou Kara Maou!».

Впрочем, свои способности герои аниме, за исключением Юури, проявляют куда реже, чем положено в приличном сёнене, и редко меряются силами с каждым встречным-поперечным. В ККМ можно отследить несколько арков, но нельзя — промежуточные битвы и постоянное соперничество один на один. В третьем сезоне аниме именно с целью такого соперничества возникают Бериас и Джениус, персонажи, в романах ККМ отсутствовавшие: их главная задача — помаячить в качестве промежуточных врагов, и если Бериаса отпустили с миром, то с Джениусом в итоге обошлись, как и положено с врагом, достаточно жестоко.

Несмотря даже на такую жертву, нужного количества битв для сёнена ККМ не набрал. Для канона «Kyou Kara Maou!» важнее не так физическое превосходство героев и их абсолютное доминирование, как их «раскрытие» как персонажей. В начальной арке с Гвендалем и Николя важно не то, насколько хороший, то есть, кхм, в сложившейся ситуации — никакой боец из Гвендаля. Важнее узнать, что у него, страшного снаружи, доброго внутри, есть свои светлые стороны. Например, он любит милые вещицы, любит вязать, готов закрывать Юури своим телом, хотя и не признает его поначалу как короля, советует Юури на глазах у всех ударить его кинжалом, чтобы спастись, без колебаний готов принять в семью человеческую женщину Николя, которая беременна от его родственника (мазоку и человек — невиданный мезальянс!). В итоге именно Гвендалю удается остановить Мао, в которого превратился разозленный Юури, готовый крушить все направо и налево, убивать правых и виноватых. И именно Юури удается уговорить Гвендаля простить того самого родственника, Гейгена Хьюбера Бришеллу. Мечами во время этих разборок машут мало, магию используют по минимуму, важнее психологический подтекст. Сёнен? Вроде бы нет. Глубинное раскрытие характеров — черта как раз сёдзе.

Но погодите! Это не все.

Еще одной из разновидностей сёнена является спокон, повествующий о юных спортсменах, добивающихся успеха путём воспитания в себе воли к победе; и тут необходимо вспомнить, что наш Шибуя Юури уже давно играет в бейсбол. К началу аниме он бросил бейсбол, потому что ударил как-то раз несправедливого тренера. Тренер сказал другому игроку, даже не самому Юури, что у того ничего никогда не получится. А, как известно, говорить такое, тем более детям, нельзя. Вот Юури, тогда еще не обзаведшийся Мао, восстановил на свой манер справедливость. С грустью глядя, как играют в бейсбол другие, сам он к игре не возвращался… до того, как угодил в Шин-Макоку.

Конрад Веллер вызывает Юури на откровенность; после разговора и тренировок с ним Юури решает вернуться к бейсболу. Правда, достижения Юури в этой сфере в аниме замалчиваются; известно, что он стал капитаном команды, что вместе с ним «в деле» Мурата Кен, что в Шин-Макоку был построен настоящий бейсбольный стадион — и на этом все. Никаких серьезных противников; словом, не спокон сам по себе, но его элемент. Еще один способ раскрыть персонажа, в данном случае — самого Юури.

Кроме того, к сёнену причисляют так называемые «гаремники», в которых персонаж мужского пола оказывается окружен большим количеством женщин. Этот элемент в некотором роде в ККМ тоже имеется. Так, кроме уже известной нам Сесилии, есть гениальная изобретательница Аниссина фон Кабельников, которую дружно боятся Гвендаль и Гюнтер, а вот Юури, если верить дополнительной истории («Потому что мы молоды»), находит «прекрасной». Кроме того, есть же еще и Флурин, правительница соседней страны Калории, к которой Юури испытывает достаточно теплые чувства и которой чисто по-соседски помогает; и совсем юные Беатрис, дочка Христо Крайфа, посла из Кабалькады, первая, с кем Юури танцует, и Грета, покушение которой на Юури заканчивается тем, что он ее удочеряет; и, наконец, Гизела, приемная дочь Гюнтера, которая выручит Юури или его друзей, если кто-то из них будет ранен. В ККМ вообще очень яркие и выразительные женские персонажи, их много, они часто контактируют с главным героем, так что «гарем» найти тут можно, если искать, вместе с другими элементами сёнена. Неудивительно, что многие зрители мужского пола, испугавшись вначале помолвки Юури с другим парнем, Вольфрамом, потом смотрят аниме и ловят от него кайф. Все условия для этого в каноне есть. Да и рисовка аниме несколько отличается от рисовки Темари Мацумото, мангаки и иллюстратора романов. В отдельные моменты глянешь на анимешного Юури — и понимаешь, что сёнен сёненом смотришь.

Тем не менее, понятие «гарем» в аниме присутствует. И оно более ярко выраженное, чем кажется на первый взгляд.

Первое изображение в статье, на котором Гвендаль эффектно таскает Юури на руках, говорит само за себя. В пределах аниме ККМ персонажи мужского пола вообще очень часто носят друг друга на руках, или заслоняют собой от опасности, или поддразнивают в совершенно недвусмысленной манере, или «по-дружески» обнимают, или обнаруживают, что связаны еще со времени прошлых жизней. Продолжать список можно бесконечно, но, если одним словом: в аниме очень много сёнен-айного фансервиса. Все усугубляется тем, что во вселенной Шин-Макоку разрешены однополые браки, и Юури, едва туда угодив, немедленно оказывается обручен с Вольфрамом, ляпнувшим о его маме нехорошую вещь. Кто же знал, что пощечина, закаченная наглецу, здесь равняется брачному предложению?.. И что отказываться от предложения, которое тебе сделал сам король (а именно королем Шин-Макоку, поначалу без видимых на то оснований, становится Юури) — некрасиво?

Кроме того, в пределах канона присутствует совершенно уникальный персонаж, Йозак Гурриер, о котором можно говорить бесконечно. Йозак — гениальный шпион, мастер перевоплощения… только перевоплощаться в женщин — скорее его хобби, чем производственная необходимость. Мало того, из серии в серию можно полюбоваться подобными перевоплощениями других персонажей, поскольку мама Юури с детства одевала его в платьица, старший брат Юури этому потворствовал, а Сесилия сочла своим прямым долгом снабдить каждого из своих сыновей ночнушкой. Вольфрам воспринял свою ночнушку розового цвета весьма благосклонно и только в ней теперь и спит. В постели Юури. Юури от этого не счастлив. Еще меньше его радует перспектива время от времени переодеваться в женское платье, которая, стараниями аниматоров, выпадает ему достаточно часто.

Более того, в лучших традициях сёнена, крепкая мужская дружба правит бал — самые надежные, глубокие и понятные отношения у Юури завязываются именно с другими мужчинами. А поскольку мужчин вокруг Юури бегает неимоверное количество, и большинство из них прекрасны как на подбор, то есть, кхм, как в сёдзе, смотревшие канон представительницы женского пола обычно выносят вердикт: «сёнен-ай». И он обжалованию не подлежит.

Дело тут не только в Юури и его разномастном гареме; между другими мужскими персонажами канона тоже зачастую завязываются интересные отношения. Например, примечательно то, как относятся друг к другу Истинный Король, местное божество, и Мурата Кен, в настоящем — друг Юури и помощник в магических делах, в прошлом — Великий Мудрец и стратег при Истинном Короле. Об отношениях Гвендаля и Гюнтера в фандоме ККМ ходят легенды, документально не подтвержденные; в частности, поклонники канона рассуждают о политическом браке между этими двумя, который якобы имел место быть.

Тем не менее, женские персонажи канона остаются сильными и интересными, поэтому гет в фандоме тоже популярен, а мнение о сёнен-ае зачастую подвергается сомнениям в угоду гетным пейрингам — и сёдзе. Тут есть две сложности: во-первых, сёнен-ай, согласно некоторым классификациям, является поджанром сёдзе, короче, что в лоб, что по лбу. Во-вторых, женщины канона слишком сильные для стандартных сёдзийных барышень, но не выводятся на первый план — за исключением Джулии, быть может, которая в настоящем аниме мертва. Жива только ее душа, обитающая в «мужском» теле Юури. Вот такая путаница.

Кроме того, в сюжете сёдзе-аниме, как правило, присутствуют любовные отношения разной степени близости, в зависимости от возраста целевой аудитории. А канон ККМ все же ориентирован на эпическую битву с коробками, то есть Властелином. Выяснение личных отношений там идет в большей мере попутно — как в аниме «Наруто», к примеру. Если вкратце: пока Властелина не победишь, с личными проблемами все равно не разберешься.

Женщины ККМ вообще, кажется, в романтике не заинтересованы. Для Сесилии фон Шпицберг любовь — это, бесспорно, смысл жизни, но понятия «одна любовь на всю жизнь» она не признает и к излишнему драматизму, в общем и целом, не склонна. Аниссина фон Кабельников и вовсе больше заинтересована в своих изобретениях, мужчин использует как подопытных кроликов, в частности, Гвендаля, в чьем замке проживает. Кроме того, Аниссина — организатор местного феминистического движения (!), пишет «старые сказки на новый манер» очень продвинутого с гендерной точки зрения содержания и воспитывает Грету в своем духе.

Гизела фон Крайст, приемная дочка Гюнтера, не полагается на связи отца, заканчивает военную Академию и служит какое-то время под началом Сюзанны-Джулии, слепой (!) мазоку, которая была влиятельной политической фигурой и пожертвовала не только личной, но и жизнью в принципе ради блага государства.

Отдельной строкой идут анимешные служанки, Дория, Сангрия, Лазанья и Эффи, чьи разномастные фантазии с первых серий раскрашивают аниме в фансервисные тона. Девушки, если верить аниме и играм, тоже свято верят в речи Аниссины и всячески ее поддерживают — одним словом, продвинутые. А Аниссина способна как превратить Гюнтера в местный вариант Терминатора, так и впоследствии побить его одной левой.

Итак,
1) в аниме ККМ есть юмористические сцены, динамичный сюжет, крепкая мужская дружба, эпическая борьба со злом и главный герой — парень с разрушительным «вторым я», что свидетельствует в пользу сёнена. Присутствуют так же привлекательные женщины в количестве, группа приключенцев и спорт как воля к победе. Ударение в большей мере на романтических отношениях не делается.
2) в аниме ККМ большое внимание уделяется развитию образов персонажей — как в сёдзе. Герои мужского пола выделяются внешними данными, рисовка часто бывает утонченно-романтической (в случае с романами и мангой пункт насчет рисовки соблюдается вообще на все сто). Женские персонажи, хотя отодвинуты на второй план и со злом супер-активно не борются, все как одна яркие личности. Кроме того, главный герой, Юури, в настоящее время окруженный теми самыми выдающимися героями мужского пола, в прошлой жизни был девушкой. Как, кстати, и его друг Мурата Кен — хотя тот кем только не побывал.
3) в аниме ККМ очень много сёнен-айного фансервиса. Структурно оно очень похоже на игру-эроге, в духе «главный герой и его потенциальные пассии», притом с «пассиями» мужского пола он общается существенно больше. Что там говорить, с одним из них, Вольфрамом, он даже обручен. Специфика канона способствуют заключению браков между мужчинами и проявлениям «истинного я» в духе переоблачений в женскую одежду.

Споры насчет жанра по целевой аудитории ведутся по сей день, мы же рискнем предположить: вопрос не в том, сколько вам лет и какого вы пола, а исключительно в личных предпочтениях.

@темы: Матчасть

---

Fandom Kyou Kara Maou идёт на Летнюю ФБ!

[fandom Kyou Kara Maou 2014]

Команда  fandom Kyou Kara Maou 2014 собирается на Летнюю ФБ!

Будем рады хорошим людям, желающим присоединиться к команде.
Ждём всех творческих фанатов! Обращаться сюда или на U-mail командного сообщества.

И очень надеемся, что придут бартерщики. Бартер – это отзыв от представителя команды другим командам (по взаимной договорённости) на их работы (тексты, клипы, арты, челлендж и т.д.). Соответственно бартерщик – это человек, который готов читать, смотреть и оценивать работы других команд и писать им отзывы от командного виртуала. Вам интересно и приятно - команде очень полезно! К каким командам ходить на бартер, вы решаете сами: всё добровольно и по любви.

А ещё fandom Kyou Kara Maou 2014 готов выслушать все пожелания наших будущих читателей!
Практически любой каприз за ваши голоса!

запись создана: 07.05.2014 в 23:03

@темы: Игры

---

Письмо.

[Laora]

Название: Письмо
Автор: Laora
Бета: Диана*
Пейринг/Персонажи: Конрад/Юури
Категория: слэш
Жанр: романс
Размер: мини, 1112 слов
Рейтинг: PG
Краткое содержание: Конрад получает любовное письмо

— У вас тоже принято писать любовные письма? — спросил Юури.
Вопрос был глупым и прозвучал очень по-детски. Юури прикусил язык, отчаянно жалея, что вовремя не смог сдержаться.
Конрад бросил на него несколько недоуменный взгляд. Кажется, Юури в очередной раз удалось поставить своего бессменного телохранителя в тупик. Знать бы еще, что именно так удивило Конрада. Возможно, он не думал, будто Юури способен задавать глупые вопросы? Нет, это же Конрад. Он знает Юури лучше всех… и умиляется там, где некоторые — не будем называть поименно, — хватаются за голову или призывают пламенную стихию.
— Не знал, что их пишут и в твоем мире, Юури, — возможно, удивление Конрада объяснялось именно этим? — В Америке я не встречал ничего подобного…
— Там это не такая распространенная практика, как в Японии, наверное, — пожал плечами Юури. Он старательно пытался сделать вид, что данная тема совсем его не интересует, но взгляд сам по себе возвращался к письму в руке Конрада — снова и снова.
Юури немало отдал бы за то, чтобы узнать содержание этого письма. Его Конраду со словами «Опять, уж не взыщите» не так давно вручил запыхавшийся Докаскос. Письмо было явно не от Докаскоса — Юури, может, и был глупым, но не настолько, чтобы поверить, будто Докаскос пишет Конраду любовные письма.
— Тебя что-то беспокоит? — Конрад говорил как ни в чем не бывало и не выпускал злополучное письмо из пальцев. Интересно, что Докаскос имел в виду под «Опять»? Возможно, у Конрада появилась поклонница? Прекрасная незнакомка. Она пишет ему любовные послания, а он, по долгу службы привязанный к своему все еще не особенно опытному королю, даже прочитать очередное долгожданное письмо не может. А возможно…
— Нет-нет, что ты. Совсем ничего, — Юури отвернулся. Конрад сжимал это письмо так бережно… И руки у него очень красивые. Неудивительно, что эта неведомая поклонница впечатлилась. Странно, как его раньше письмами не заваливали. А может, и заваливали, просто он, Юури, ничего не видел, эгоистично считая, будто Конрад всю жизнь будет вертеться вокруг него, как Земля вокруг Солнца…
— Ты очень милый, Юури.
Юури вздрогнул. Ему не нужно было оборачиваться, чтобы узнать, с каким выражением лица Конрад произнес эту фразу. Очаровательная улыбка, а глаза закрыты, и не заглянешь, не поймешь. Интересно, своей поклоннице он улыбается так же? А возможно, она у него не одна. Куда-то же он уходит, когда Юури засыпает, когда начинается «взрослое» время; у Конрада есть право на ночную жизнь. А у Юури — нет. И вряд ли когда будет. Любовное письмо ему тоже никто не напишет, гнева законного жениха побоятся.
— Я — парень. Хватит называть меня милым.
Хочется сказать не это. Хочется закричать: «Ты во мне видишь ребенка. Все еще ребенка, всегда ребенка. Ты всегда уходишь, и я не знаю, куда. Ты проводишь со мной весь день, но любой день рано или поздно подходит к концу. Когда это происходит, ты укладываешь меня спать, подтыкаешь мне одеяло, дежурно улыбаешься недовольно бормочущему Вольфраму и уходишь. Ты всегда держишься на расстоянии, и, если раньше я не понимал этого, то теперь понимаю. Я больше не ребенок, теперь я знаю, что значат любовные письма. Ты не воспринимал меня всерьез, верно? Ты не считал меня равным, как этих девушек, которые пишут тебе эти письма. Ты никогда не дашь мне то, что даешь им, даже если я хочу этого больше всего на свете.
Ты не знаешь, чего я хочу».
— Извини. Но ты и правда милый.
— Конрад! — всегда дразнится. Намекает, а у самого — чужое письмо в руке. И не спросишь ведь, от кого.
— У меня что-то на лице? — спросил Конрад через некоторое время. Юури моргнул. Он даже не понял, когда успел обернуться; смотреть на Конрада он мог бесконечно, и тот раньше смотрел на него в ответ, и все было правильно.
Совсем не так, как сейчас.
У тех девушек тоже нет шансов, вдруг подумал Юури. Не больше, чем на несколько ночей.
Но у них, по крайней мере, есть эти ночи. И право писать Конраду письма, зная, что их он точно прочтет, не отбросит с вежливой улыбкой, сделав вид, будто ничего и не было.
Любая попытка Юури нарушить личное пространство Конрада заканчивалась именно этим: ничего не было. Конрад отгораживался. Его дурацкие шутки были просто шутками; никакого подтекста.
Иногда Юури жалел, что Конрад так вежлив. Если бы при первой встрече он вел себя грубо, возможно, у Юури был бы повод залепить ему пощечину. Тогда все повернулось бы иначе.
— Конрад, — Юури открыл рот прежде, чем успел подумать, — ты часто получаешь любовные письма?
Он хотел спросить не это. Он вообще ничего не собирался спрашивать.
Ответ Конрада стал для него полнейшей неожиданностью:
— Никогда.
— Тогда что это? — Юури опять не сдержался, обличительно ткнув в письмо.
Конрад посмотрел на конверт с сердечком так, будто видел его впервые:
— Это? Доклад от Йозака.
— Что? — не поверил Юури. От Мураты еще можно было ожидать деловых писем с сердечками, но от Йозака…
Хотя Йозак, с его-то манерами, еще и не то мог учудить.
— Гвендаль сейчас в отъезде, — напомнил Конрад. Гвендаль и правда был в отъезде, не вполне по собственной воле. Он упирался как мог, утверждая, что без него «эти бездельники» развалят страну, но Аниссина по своему обыкновению не стала слушать никаких возражений и, взяв свежеиспеченного супруга под мышку, уволокла его в свадебное путешествие. Кажется, это госпожа Шери внушила ей мысль о необходимости провести медовый месяц в более экзотической обстановке. — Его обязанности распределились между мной и Гюнтером.
Гюнтера Юури, кстати, не видел уже целую неделю, — тот в последнее время выходил из кабинета только для того, чтобы разбить очередную антикварную вазу и пожаловаться на тяжкую жизнь настоящего творца. Питался он не иначе как воздухом.
— В частности, донесения наших разведчиков читаю я, — продолжил Конрад. — Но, поскольку я почти неотлучно нахожусь рядом с тобой, доклады попадают прежде всего к Докаскосу. Потому они и замаскированы под, — показалось Юури, или Конрад и вправду вздохнул? — любовные письма.
— А-а, — пробормотал Юури, — так вот в чем дело. Конрад… а почему ты никогда не получаешь любовные письма?
Он не собирался спрашивать об этом, но остановиться сейчас было выше его сил.
— Я мазоку только наполовину, — голос Конрада неуловимо изменился. — Не так-то много желающих писать мне любовные письма… Юури?
— Нет, ничего, — Юури покачал головой, даже не пытаясь подавить идиотскую улыбку. — Знаешь, а я ведь никому не писал любовных писем. Нужно будет попробовать.
— У вашего величества на примете есть подходящая кандидатура? — Конрад, наверное, сам не отдавал себе отчета в своих попытках отстраниться, теперь Юури прекрасно это понимал. Вот и на «ваше величество» он сейчас перешел не случайно.
— Есть, — ответил Юури, не раздумывая. — Ты.
Конрад открыл рот, но ничего не сказал. Кажется, Юури в очередной раз удалось поставить его в тупик.
— Впрочем, — добавил Юури, — можем обойтись и без этого. Знаешь ли, я давно тебя…
Конрад не дал Юури договорить, обняв его с таким сосредоточенным видом, будто в уме квадратные корни вычислял.
…После второго поцелуя пальцы Конрада разжались, и доклад Йозака едва не унесло ветром. Документ государственной важности уцелел только благодаря бдительности Вольфрама, все это время честно подглядывавшего из-за ближайшей колонны.

@темы: Фанфики

---

Лед и пламя.

[Laora]

Название: Лед и пламя
Автор: Laora
Бета: Диана*
Размер: драббл, 669 слов
Пейринг/Персонажи: Гвендаль/Аниссина
Категория: гет
Жанр: юмор, флафф
Рейтинг: PG-13
Краткое содержание: Аниссина ухаживает за приболевшим Гвендалем

— Лежи смирно, — скомандовала Аниссина.
Гвендаль вздрогнул и открыл глаза. Балдахин кровати, который он увидел, заставил облегченно выдохнуть: кажется, это был только сон. Один из множества кошмарных снов про Аниссину, которые ему регулярно снились.
После некоторых таких снов Гвендаль подолгу не мог успокоиться. Как же, успокоишься, увидев совершенно обнаженную подругу детства, почему-то с длинным пушистым кошачьим хвостом, который нервно бьет по подтянутым округлым ягодицам…
Кошачий хвост еще был мелочью. Как-то раз Гвендалю приснилось, что они с Аниссиной играют в карты на раздевание. Вот это был позор из позоров. Ему все не шла карта, но раздевалась почему-то Аниссина, и, когда на ней остался только корсет вульгарного розового цвета, Гвендаль наконец проснулся в холодном поту. Если честно, он начинал подозревать, что Аниссина насылает на него такие сны специально. После них Гвендаль априори чувствовал себя перед ней виноватым и уже не так резво бежал от очередного эксперимента.
А потом ему снилась Аниссина, деловито привязывающая его руки к крюку, свисающему с потолка, и гибкая плетка в ее тонких пальцах.
Бр-р-р. Гвендаль поежился, радуясь, что на этот раз не видел во сне никакого криминала. Просто слышал голос Аниссины.
— Не дергайся, я сказала!
…Вот как сейчас.
Холодея от ужаса, Гвендаль повернул голову влево. Пакет со льдом немедленно соскользнул с его лба и съехал вниз по подушке.
— Всегда ты так, — печально заметила Аниссина, которую Гвендаль видел совершенно отчетливо.
Кажется, кошмар превратился в правду. Раньше только в кошмарах Аниссина вот так нагло заявлялась в его покои.
— А ведь Гизела сказала, что тебе необходим покой, — сказала Аниссина, — и постельный режим. А ну, поверни голову.
У нее были теплые руки. И действовала она более осторожно, чем обычно.
А вот лед оказался на редкость холодным. Блаженная прохлада…
Только тут Гвендаль понял, что с ним что-то не так.
Похоже, у него был жар.
— А…
— Да, вчера я переусердствовала, — буркнула Аниссина, не дав Гвендалю и слова сказать. — Полежи смирно.
Гвендаль задумался. «Вчера»… Стыдно признаться, но он совершенно не помнил вчерашний день.
— Прибор «Увидь лучший эротический сон» взорвался у тебя на голове, — грустно добавила Аниссина. — Какая потеря для науки! Странно, а с той подушкой ничего не случилось…
Гвендаль хотел спросить, с какой-такой подушкой, но счел за лучшее не подавать голоса.
— Главное, — Аниссина взяла со столика у кровати стакан с водой и, придерживая голову Гвендаля, помогла ему напиться, — никак не пойму, в чем дело. Я успела опробовать его на Гюнтере, и ничего не случилось! Разве что… — поставив стакан на место, Аниссина уставилась на Гвендаля с неприкрытым подозрением. — Признавайся, ты о ком-то мечтаешь?
— Мечтаю? — Гвендалю показалось, что он ослышался. Слишком… собственнические нотки прозвучали в голосе Аниссины.
— Представляешь всякие непристойности с участием определенного мазоку, — синие глаза только что молнии не метали.
— Я не… — задумавшись о том, можно ли считать кошачий хвост, такой мягкий и пушистый, непристойностью, Гвендаль неуловимо покраснел.
Да, Аниссине хвост подошел бы, определенно. Когти у нее уже имеются.
— И кто же это? — будь у нее хвост, она бы непременно стеганула им по покрывалу. — Гюнтер?
— А… кха, — некстати открывший рот Гвендаль поперхнулся на полуслове.
— Его величество? Ульрике? Гизела? — высказывала все более смелые предположения Аниссина. При этом она придвигалась ближе и ближе, в настоящий момент держа Гвендаля за грудки — откуда только силы взялись — и гневно им потрясая.
— Кхм, — Гизела, чье имя только что было произнесено на повышенных тонах, деликатно откашлялась. — Звали?
Ни Гвендаль, ни Аниссина не успели заметить, когда она вошла, так что девушку встретили два одинаково недовольных взгляда.
— Я помешала вам, — смущенно улыбнулась Гизела, — извините.
Когда дверь за ней закрылась, Гвендаль, недолго думая, повалил Аниссину на кровать.
— Что ты делаешь? — завозмущалась изобретательница и тут же схлопотала пакет со льдом на голову.
— Думаю, будет справедливо, — размеренно сказал Гвендаль, — если ты, как виновница произошедшего, разделишь постельный режим со мной.
Мысли о кошачьем хвосте никуда не делись; возможно, потому Аниссина, некоторое время вглядываясь в запунцовевшее лицо своего сурового друга, в конце концов удовлетворенно хмыкнула.
— Извращенец, — заключила она, поудобнее устраиваясь в объятиях Гвендаля.
А он подумал, что так легко ее не отпустит.
В конце концов, ему, по большей части хладнокровному и уравновешенному, была нужна ее сумасшедшинка — так лед всегда нуждается в пламени.
И потом… вдруг у Аниссины действительно есть хвост?

@темы: Фанфики

---

Арт

[izja]

Новый арт вроде как.

@темы: Манга, Официальный арт

---

[Laora]

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Секрет.

[Laora]

Название: Секрет
Автор: Laora
Бета: Диана*
Размер: мини, 1064 слова
Пейринг/Персонажи: Сарареги/Юури
Категория: слэш
Жанр: романс
Рейтинг: PG-13
Примечание: пощечина в Шин-Макоку означает брачное предложение
Краткое содержание: у Юури есть секрет, Сарареги не хочет его узнавать

А у Юури был секрет.
Какой именно, Сарареги не знал. И не был уверен, что когда-то узнает.
Он не был уверен и в том, что это ему нужно — знать секреты. Юури был интересен прежде всего тем, что его не удавалось разгадать.
Да, секрет Юури не был нужен Сарареги. Сарареги хотел самого Юури вместе с его секретом: два в одном.
— Я хочу тебя узнать, — сказал Сарареги однажды, после очередной «дипломатической» встречи. Юури не понял; но Сарареги и не нужно было, чтобы он понимал. Он мог объяснить все проще — поцелуем, сперва невинным, потом более глубоким; Юури отшатнулся. Открыл рот, намереваясь что-то сказать; Сарареги обнял его и поцеловал снова.
— Твои губы не врут, — сказал после этого поцелуя. — Ты тоже хочешь.
До безумия сладкий поцелуй; Сарареги точно знал, что хорош в этом. Чего он не ожидал — так этого, что неловкий ответ Юури заставит его потерять голову.
Да, именно: Сарареги потерял голову. Поцелуй, которому полагалось бы быть интригующим, манящим и завлекающим, стал серьезным и откровенно страстным; несколько раз Сарареги и Юури отрывались друг от друга, обменивались беглыми взглядами и начинали целоваться снова. Юури учился буквально на глазах и так и лез перехватить инициативу; то, что начиналось как соблазнение со стороны Сарареги, медленно, но верно переходило в утверждение законного права, и это даже немного пугало. Сарареги нутром чуял: здесь мимолетными отношениями не ограничится. У Юури все и всегда было очень серьезно: если друг — то навсегда, несмотря ни на что, ни на какие предательства; если враг — то мировое зло, никак не меньше; если любовник — то…
«Зря я это затеял», — подумал Сарареги, но остановиться он уже не мог. Не сейчас, когда между ними были сожжены все мосты.
Юури, кажется, останавливаться тоже не собирался. Неизвестно, сколько бы они еще целовались в сокровищнице, куда Сарареги пошел за Юури якобы затем, чтобы помочь ему «принести Моргиф» (Моргиф, кстати, выглядел так, будто его тошнило, и издавал соответственные звуки, — ровно до тех пор, пока Юури в перерывах между очередными поцелуями не пригрозил запереть его в сундуке. Это, кажется, произвело нужный эффект)…
Только у советников Юури, похоже, кончилось терпение. Они не доверяли Сарареги ни на грош и все как один до сих пор опасались, что он то ли навредит мао, то ли украдет что-нибудь. Сарареги хотел бы сделать и то, и другое: он хотел бы украсть сердце Юури… Но, кажется, рисковал потерять свое собственное.
Он шел по тонкой грани и знал это; ему нравилось идти по тонкой грани. Этим-то и привлекал его Юури, серьезный, хранитель секрета, который — Сарареги знал — нельзя выведать никаким способом. Только если Юури захочет рассказать.
Он сам был секретом, Юури. Живым, воплощенным; в нем смешались твердость и мягкость, непреклонность и снисходительность, решительность и понимание. Невозможное, немыслимое переплетение; когда-то Сарареги восхищался только Мао — за его силу. Когда-то он хотел эту силу контролировать.
Но Мао был Юури, как и Юури был Мао; часть личности. Неотъемлемая, хоть и проявляющаяся лишь в критических ситуациях.
Когда Сарареги это понял, его интерес к всесильной сущности, носителем которой он считал Юури, перешел на самого Юури — вроде бы ничем не примечательного… а на деле гораздо более сильного, чем могущественный Мао.
Юури был привязан к реальности. Он не пытался бежать от нее, именно потому у него всегда и все было серьезно. Он осознанно принимал то, что с ним происходило, не пытаясь отрешиться, встречал жизненные невзгоды лицом к лицу и строил свою жизнь так, как хотел. Неудачам было его не сломить. Он оказался куда более стойким, чем сам Сарареги; то, что Сарареги поначалу казалось глупостью, неловкостью, неопытностью, и составляло на деле главную силу Юури. Юури не был развращен.
Наверное, потому, что никто его особенно не баловал; он стал королем уже после того, как сформировалась его личность. Он привык быть благодарным за то, что с ним происходит; он знал, чем следует дорожить.
Поэтому мимолетной связи с ним бы не получилось, и ах, на самом деле Сарареги это знал. Еще до поцелуя: он понимал, что сталкивает первый камень, за которым последует настоящий камнепад, понимал, что, если не остановится сейчас, ему придется измениться; ведь Юури изменяет всех, сам становясь собой только в большей мере; в этом его сила.
Сарареги понимал, а остановиться — не мог.
Если бы не беспокойство советников Юури, неизвестно, сколько еще Сарареги целовался бы с ним, не способный ни отстраниться, ни перейти к чему-то большему: дело было не в странной обстановке, не в страже у входа в сокровищницу — такие вещи Сарареги, наоборот, только возбуждали. Но с Юури это казалось… неправильным. И «возбуждение» не было подходящим словом; скорее уж тот самый камнепад, лавина, прорвавшаяся дамба, водопад эмоций…
С Юури Сарареги чувствовал себя живым и юным. Не было больше мальчика, которому с ранних лет казалось, что он все повидал и все знает, что мир живет по его правилам и будет играть с ним так, как сам Сарареги захочет.
Теперь он был больше похож на ребенка, делающего первые шаги в огромный мир. Сюрпризы подстерегали на каждом шагу, не всегда приятные, но свидетельствующие об одном: жизнь продолжается. Пока ты жив, с тобой может произойти множество удивительных вещей… множество потрясающих во всех смыслах приключений.
Должно быть, так смотрел на мир Юури.
Целуя его, Сарареги видел мир его глазами — и понимал, что уже не сможет отказаться от такой точки зрения. Она была заразна. Юури… был… заразен.
Гюнтер фон Крайст, ворвавшийся в сокровищницу даже прежде сэра Веллера, явно считал иначе. Сарареги подумал, что заразным тут считают его самого: во всяком случае, при виде происходящего фон Крайста явственно перекосило.
— Ваше величество… — начал он сокрушенно.
Юури взял Сарареги за плечи и отстранил, а потом посмотрел на своего советника с решительностью, которой от него в делах интимных ожидать не приходилось. Во всяком случае, от своего законного жениха он всегда бегал как самый нерешительный мазоку в мире.
— Мы с королем Сарареги обсуждаем очень важный политический вопрос.
По лицу фон Крайста можно было прочитать, что он думает о подобном «обсуждении» и о политике в представлении Юури как таковой; но, как воспитанный мазоку, Гюнтер ничего не сказал. Только откашлялся… и отступил назад, преграждая путь сэру Веллеру или кому там еще — Сарареги не верил.
— Какой еще политический вопрос? — спросил он почти сердито. Ему не нравилось, что Юури сориентировался раньше, чем он сам. Все шло не так, как он, Сарареги, задумал…
Впрочем, странно было ожидать иного. Ведь дело касалось Юури.
Вместо ответа Юури легко хлопнул Сарареги по щеке. А потом рассмеялся:
— Всегда хотел узнать, какое у тебя будет выражение лица, когда я это сделаю.
И в этот момент Сарареги понял: хотя он узнал секрет Юури, самого Юури до конца не узнает никогда.
А это значит, им никогда не будет скучно вместе.

@темы: Фанфики

---

[Laora]

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра